Что значит честь дороже жизни. Сочинение на тему честь дороже жизни

Жизнь и смерть генерала Михаила Ефремова

В середине апреля 1942 года, 75 лет назад, в ходе Ржевско-Вяземской операции, сковавшей превосходящие силы врага на подступах к Москве, оказавшись в окружении, застрелился командующий 33-й армией генерал-лейтенант Михаил Ефремов. Плену он предпочёл смерть.

Здесь, думается, уместно вспомнить о двух других генералах, оказавшихся в такой же ситуации.

Генерал-лейтенант Андрей Власов, командующий 2-й ударной армией, штаб и части которой в том же 1942 году оказались в «котле» в районе Мясного Бора, не только сам изменил Родине, но и занялся формированием из советских военнопленных т.н. «Русской освободительной армии» – боевых сил, предназначенных для военных действий против Красной армии. Спасая шкуру, Власов из боевого генерала превратился в предателя и авантюриста и понес после войны заслуженную кару (был повешен по решению суда).

Генерал от инфантерии Александр Самсонов, командующий 2-й армией Северо-Западного фронта, отважно воевавшей в августе 1914 года в Восточной Пруссии, попал в окружение в ходе неудачного для русских войск сражения в районе Мазурских озер. И тоже, как и Ефремов, пустил себе пулю в висок, чтобы избежать германского плена…

Спасая себя, генерал Власов навеки опозорил свое имя, а генералы Самсонов и Ефремов, пожертвовав жизнью, своих имен не запятнали. Потому что честь для воина всегда дороже жизни…

Каков же был путь Михаила Григорьевича Ефремова к вершинам воинской доблести?

Родился он 27 февраля (11 марта) 1897 г. в Тарусе Калужской губернии (ныне Калужская область) в семье небогатых мещан. Трудовая деятельность началась рано: сызмальства помогал отцу по хозяйству на мельнице, а потом способного подростка приметил московский промышленник Рябов. Михаил вначале работал подмастерьем на фабрике Рябова в Москве, затем поступил учеником к мастерам-гравёрам, а потом - на шестилетние Пречистенские рабочие курсы.

На военную службу был мобилизован в сентябре 1915 г. Сначала служил рядовым в 55-м запасном полку, однако вскоре его отправили учиться в школу прапорщиков, в грузинский город Телави. По окончании её весной 1916-го он был направлен в Действующую армию, на Юго-Западный фронт.

Командиром артиллерийского подразделения участвовал в Брусиловском прорыве. Михаил Григорьевич, умный, решительный, богатырского сложения, быстро завоевал авторитет у солдат, которые вскоре стали уважительно звать его «наш прапор».

После Февральской революции 1917 года прапорщик Ефремов оказался на перепутье, между офицерством и солдатской массой, и с горечью наблюдал жуткую стихию анархии и дезертирства, захлестнувшую Русскую армию после издания провокационных директив Петросовета и Временного правительства о т.н. «демократизации».

Тем не менее, прапорщик Ефремов стал одним из первых кадровых военных, мобилизованных революцией. Рабоче-крестьянское происхождение, сочувствие идеям большевиков, честолюбивый характер – что еще нужно было для командирской карьеры в эпоху строительства нового мира?

Тогда, осенью 1917 года, он, как многие фронтовики, как тысячи рабочих, завтрашний день всецело связывал с программой РКП(б). И в красногвардейцы записался еще до появления декрета о создании Красной армии (вышедшего 15 января 1918 г.). А ведь он был из тех московских фабричных, кто не только сам умел держать винтовку в руках, но и владел командирскими навыками, знал на собственном опыте, что значит воинская дисциплина.

Как известно, в Москве большевикам и левым эсерам захватить власть оказалось сложнее, чем в Петрограде. Ефремов в эти дни был инструктором 1-го Замоскворецкого красногвардейского отряда, стрелял в сопротивлявшихся юнкеров на улицах Белокаменной…

В грозовом восемнадцатом ему доверили на Кавказском и Южном фронтах сначала красноармейскую роту, затем – батальон, полк, бригаду, стрелковую дивизию. Он бил белоказаков Краснова и Мамонтова, был ранен, угодил в воронежский госпиталь.

Подчеркнем, что его военная судьба в лихую годину Гражданской войны не была из ряда вон выходящей. В 1918 – 1919 гг. в Красную армию были мобилизованы или добровольно поступили на службу тысячи офицеров императорской армии. Назывались они в РККА, как известно, военными специалистами или, короче, военспецами. По сведениям Мобилизационного управления Всероссийского главного штаба, в период с 29 июля, когда декретом Совнаркома был объявлен первый (частичный) призыв бывших генералов и офицеров, по 15 ноября 1918 г. только по шести военным округам европейской части РСФСР было принято в Красную армию 20 488 бывших генералов и офицеров, а к концу 1918 года - 22 295 военспецов.

Конечно, известны случаи, когда отдельные военспецы совершали измену, перекидывались в лагерь белых, поднимали военный мятеж, как, например, бывший подполковник Муравьев. Но абсолютное большинство военных специалистов честно исполняли свой долг и не за страх, а за совесть служили Советской республике. Таков был и Михаил Ефремов.

При обороне в 1919 году Астрахани – стратегического центра, прикрывавшего вход из Каспия в Волгу, по которой шло снабжение центральных областей России хлебом и сырьем, – Ефремов выдвинул ряд оригинальных идей по переоснащению железнодорожных вагонов и платформ в подвижные артиллерийские батареи и пулеметные гнезда, и талантливо применил их.

В сражениях за Астрахань и Царицын краском был трижды ранен. В разгар боев по рекомендации председателя Временного ВРК С.М. Кирова вступил в ВКП(б). А в Бакинской операции 1920 года, командуя желдорполком из четырех бронепоездов, вписал свое имя в сложную историю Гражданской войны.

В ту пору власть в Баку принадлежала буржуазному мусаватистскому правительству, а азербайджанские большевики находились в подполье. Предсовнаркома Ульянов (Ленин) был противником «механического» присоединения Азербайджана к РСФСР: колонизаторская политика, по его убеждению, не обеспечивала прочного мира. Владимир Ильич стремился к созданию нового, союзного Азербайджана – тесно связанного с Советской Россией и политически, и экономически. Ведь бакинская нефть нужна была, как воздух.

И вот, после успешного завершения боев на Северном Кавказе 11-я армия РККА вышла к азербайджанской границе. Что было делать дальше? 17 марта 1920 г. Ленин телеграфировал Реввоенсовету Кавказского фронта: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо. Все усилия направьте на это, причем обязательно в заявлениях быть сугубо дипломатичными и удостовериться максимально в подготовке твердой местной Советской власти». Пришло время Ефремова…

Командуя группой из четырех бронепоездов, Михаил Григорьевич осуществил смелый прорыв своего желдорполка к столице Азербайджана, быстро покрыв дистанцию в 300 км. На головном бронепоезде «III Интернационал» следовали вожди азербайджанской революции Баба Алиев, Анастас Микоян и Газанфар Мусабеков. Артиллеристы Ефремова расчищали ему дорогу, рассеивая шрапнелью мусаватистские части. Беспримерный рейд бронепоездов обеспечил почти бескровный переворот в Баку.

Той весной молодой военачальник усвоил, что на войне важны не только верные тактические решения, не только выучка бойцов и опыт командиров, но и психологический климат, атмосфера доверия, которая соединяет армию с обществом.

А иначе – распад и бессилие, как случилось у мусаватистов…

В те дни, наверное, даже лидеры азербайджанских большевиков Баба Алиев и Анастас Микоян не представляли в точности, какое государство им предстоит строить после победы. Да и для Ефремова революционные идеи оставались скорее лозунгами – вряд ли он всерьез разбирался в марксизме, не располагая в напряженную пору военной страды временем вчитываться в научные труды. Просто в боевых условиях сомнения для командира недопустимы. Он присягнул Октябрю, проливал кровь за счастье трудового народа и заряжал своей верой других, беспрекословно, точно и в срок выполняя боевые приказы….

После Бакинской операции храброго комкора щедро, по-восточному изысканно наградило новое, Советское, правительство Азербайджана: он получил саблю с золотым эфесом, хрустальную вазу с драгоценными каменьями… А также стал кавалером ордена Красного Знамени РСФСР и аналогичного ордена Азербайджанской ССР за номером 1.

После победоносного завершения Гражданской войны Ефремов быстро шагнул в командующие войсками – поочередно Приволжского, Забайкальского, Орловского, Северо-Кавказского и Закавказского военных округов.

Но в роковом 37-м над ним, как над многими командирами, нависла беда… Герой Октября, арестованный по делу маршала Тухачевского командарм 2-го ранга Павел Дыбенко на допросах дал показания против Ефремова. К негативному флёру, окружившему Михаила Григорьевича, добавилось и его офицерское прошлое в Русской армии – тогда многих военспецов НКВД заведомо считало неблагонадежными.

Командующего округом «взяли на карандаш». Вызванный в столицу, он был поселён на два с половиной месяца под неусыпным надзором в гостинице «Москва». Фактически это был домашний арест. Дотошно проверяли каждый шаг, каждое слово. Затем начались допросы, на которых звучали фамилии Тухачевского, Якира… Другие генералы и офицеры в подобных ситуациях скисали, под давлением начинали «признаваться». Но не таков оказался Ефремов. Выдержка и сознание своей правоты его не подводили. А когда стало ясно, что из этой паутины без посторонней помощи не выбраться, он направил письмо наркому обороны Ворошилову. Обратился с письмом и к Анастасу Микояну – давнему бакинскому товарищу, который стал одним из влиятельных соратников Сталина.

Надо заметить, что немало таких отчаянных писем тогда осталось без ответа. А тут случилось невероятное. То ли подействовало заступничество наркома, бакинского боевого товарища, то ли сошлись какие-то линии в планах вождя… Словом, на Лубянку, к ежовским костоломам, Ефремов так, к счастью, и не попал. Но ему устроили последнюю проверку, похожую на спектакль.

Это был то ли допрос, то ли дружеская беседа с участием Ворошилова и Микояна, в присутствии вождя. Сталин молча выслушал объяснения Ефремова и на этот раз поверил герою Гражданской. Дело в отношении его закрыли.

…Первые месяцы Великой Отечественной, как известно, были самые трагические. Командуя 21-й армией, Ефремов ожесточённо дрался на могилевском направлении, задержал продвижение гитлеровцев к Днепру. В отчаянно тяжелом августе на время стал командующим войсками Центрального фронта. Налицо были огромные потери, сотни тысяч сдавшихся в плен красноармейцев, нескончаемые отступления, паника... Казалось, сбываются планы завоевателей, и советская «империя» вот-вот рассыплется, не выдержав самого мощного в мировой истории удара.

Но советские воины не желали мириться с этой, казалось бы, непререкаемой логикой. Духовная подмога пришла, в том числе, из героического прошлого. Офицеры вспоминали из училищного курса про далекую скифскую войну (проверенная на просторах Евразии тактика: заманить врага вглубь, а потом уничтожить), рассказывали солдатам в короткие минуты затишья об Александре Невском, Дмитрии Донском, Петре Великом, вчитывались в хронику сражений Семилетней войны, когда русские прусских бивали… Вспоминали и Гражданскую, когда революционному Петрограду и красной Москве угрожали Юденич и Деникин, но бойцы РККА выстояли. Находили новый смысл в событиях 1812 года, не случайно в библиотеках в десятки раз увеличился спрос на «Войну и мир» Толстого...

Много читал и генерал Ефремов, выкраивая время даже в дни запредельных перегрузок. В ту роковую пору генералу хотелось почувствовать себя звеном в длинной цепи, проходящей через всю историю страны. Кстати, Ефремову и воевать довелось на тех рубежах, где русские воины не раз защищали Москву от нашествий с запада.

На московском направлении он в октябре сорок первого принял командование над 33-й армией, которую быстро превратил в одну из самых боеспособных. А ведь она изначально состояла почти сплошь из записавшихся в народное ополчение, не нюхавших пороха добровольцев...

В декабре группа армий «Центр» фельдмаршала фон Бока предприняла новую решительную попытку прорыва к Москве, которая должна была увенчаться уже назначенным парадом гитлеровских войск на Красной площади. 1 декабря после мощной артподготовки две дивизии вермахта, пятикратно превосходившие в силах оборонявшихся, прорвали северо-западнее Наро-Фоминска заслон 222-й стрелковой дивизии 33-й армии. Командующий Западным фронтом Г.К. Жуков приказал Ефремову ответить встречным ударом. В операции, разработанной штабом 33-й армии, принимали участие 120 танков, стрелковая бригада, полк НКВД и два лыжных батальона. Она оказалась удачной: 76-й стрелковый полк НКВД и 136-й отдельный танковый батальон 2 декабря выбили фашистов из села Петровское. Этой операцией генерал Ефремов пресек последнюю попытку немцев прорваться к столице.

А во время начавшегося 5 декабря победоносного контрнаступления армия Ефремова 26 декабря освободила Наро-Фоминск, 4 января – Боровск, 19 января – Верею.

После непрерывных двухмесячных боев войска Ефремова нуждались в подкреплении и отдыхе. Но приказ командующего Западным фронтом гласил: во что бы то ни стало продолжать наступление на Вязьму!

Георгий Жуков, будущий Маршал Победы, скажем прямо, редко признавал собственные просчеты, да и к Ефремову – своему калужскому земляку – относился почему-то слишком сурово, отнюдь не отдавая должное его полководческим способностям. Тем дороже стоит честное признание маршала, сделанное уже после войны, когда он, с высоты прошедших лет оценивая события 1942 года, прямо сказал о том, что командованием Западного фронта и Ставкой ВГК «в то время была допущена ошибка в оценке обстановки в районе Вязьмы».

Просчеты эти объясняются, прежде всего, эйфорией после первых побед под Москвой, когда советское командование с Верховным во главе посчитало, что уже наступило время коренного перелома в войне, и Красная армия в силах гнать врага до самой границы, а может, и дальше. Но гитлеровские генералы, понукаемые фюрером, вовсе не собирались отдавать инициативу, и группировка вермахта под Москвой была спешно усилена резервами, переброшенными из Западной Европы. Поэтому врагу удалось снова усилить давление на московском направлении.

В итоге с февраля 1942 г. Ефремову пришлось действовать в окружении противника, фактически в немецком тылу. Но измученные, голодные бойцы 33-й армии (костяк которой составляли коренные москвичи-ополченцы) считали себя «железным щитом Москвы» и упорно не складывали оружия. От голода люди обессилели, съев даже разваренные поясные ремни из кожи. Боеприпасов тоже не оставалось. К тому же растаял снег, а красноармейцы были в валенках. Как назло, рано разлилась и Угра. Держались только боевым духом…

Весь март, по приказу Жукова, навстречу окруженцам пытались «пробить коридор» части 43-й и 50-й армий. Но самому идти на прорыв, чтобы соединиться с ними, Ефремову долго запрещалось: Сталин упрямо полагал, что наступательные возможности Западного фронта отнюдь не исчерпаны.

Немцы, взяв 33-ю армию в кольцо, с каждым днем сжимали его всё туже.

9 апреля Ставка ВГК прислала за Ефремовым самолет: Сталин приказал вывезти мужественного генерала из окружения. Но Ефремов отказался оставить своих солдат в таком отчаянном положении и, по существу, нарушил приказ Верховного прибыть в Москву.

На самолет погрузили лишь знамена частей 33-й армии, чтобы они не достались врагу…

Позднее Ефремову предлагали выйти из окружения окольными тропами с небольшой охраной, но спасти армию таким маневром было невозможно. Поэтому генерал деятельно готовил прорыв всех окруженных сил 33-й армии.

Гитлеровцы тем временем выдвинули Ефремову ультиматум с почётными условиями сдачи, гарантировав жизнь всем красноармейцам и командирам. Реакцией Ефремова на него была немедленная шифрограмма в штаб Западного фронта: «Прошу нанести бомбовый удар по району с врагом: Кр. Татарка… Бесово».

Комфронта Жуков тут же нацелил боевую авиацию на указанный район. Враг получил достойный ответ в виде бомбово-штурмовых налетов, на собственной шкуре убедившись, что непреклонный генерал и в полном окружении продолжает действовать, что между ним и командованием фронта всё еще есть связь. Армия Ефремова – казалось бы, почти совсем уничтоженная – оставалась боевой силой…

В ночь с 13 на 14 апреля 1942 г. около шести тысяч солдат и офицеров во главе с командармом сумели выйти к р. Угре в районе Виселово – Новая Михайловка. Однако к удивлению Ефремова, никакого «встречного удара частей 43-й армии Западного фронта», об организации которого позднее говорил Г.К. Жуков и который позволил бы многим спастись, на самом деле так и не последовало…

К несчастью, Ефремов получил тяжелое ранение в ногу, и с трудом передвигался. В лесной чаще близ деревни Горнево он окончательно понял, что шансов выйти из окружения у него нет. Тем более, что враг наседал, а патроны были уже наперечет.

Генерал решительно отвергал саму возможность плена, а идти на прорыв самостоятельно не мог, получив три ранения. Он попрощался с товарищами, которым не пожелал быть обузой, и застрелился (согласно наиболее распространённой версии, 19 апреля).

Оставшиеся в живых ефремовцы упорно пробивались к своим, некоторые примкнули к партизанам. Большинство погибло той весной, как и командарм, предпочтя смерть плену.

Но были и те, кому удалось остаться в живых. Один из прорвавшихся из «котла» – связист Владимир Гуд – с теплотой вспоминал о военачальнике, навсегда оставшемся в памяти однополчан: «Генерал Ефремов – отец солдатский. Не оставил бойцов…». Многие командиры Западного фронта, знавшие Ефремова, были уверены, что если бы он спасся, то Сталин двинул бы его выше комкора…

Так Красная армия потеряла доблестного воина и талантливого военачальника, превыше жизни ценившего офицерскую честь. Но жизнь свою генерал Ефремов отдал, безусловно, не зря: стойкость обреченного командарма стала также одним из факторов перелома – спустя считанные месяцы война покатилась в обратную сторону… Кстати, ни свидетельства выживших, ни немецкие трофейные документы не обнаруживают ни одного факта коллективной сдачи в плен кого-либо из бойцов и командиров 33-й армии. Они не сдавались до последнего…

Немцы вскоре обнаружили тело мужественного генерала и опознали его. По приказу вражеского командования хоронили Ефремова с воинскими почестями: солдаты фюрера проявили должное уважение к достойному противнику.

Известна легенда о немецком генерале, который в тот день находился в Слободке и заявил своим солдатам: «Вы должны сражаться за Германию так же храбро и мужественно, как этот генерал за свою Родину!». Есть предположение, что это был не кто иной, как сам Вальтер Модель, будущий генерал-фельдмаршал, амбициозный и гордый военачальник. В апреле 1945-го, когда нацистские вояки уже толпами сдавались союзникам, он, наперекор соратникам и подобно Ефремову, предпочел плену самоубийство.

После войны на несколько десятилетий подвиг Ефремова и бойцов его 33-й армии почти забыли. Сказывалось негативное отношение к командарму со стороны некоторых военачальников, возлагавших почти всецело на Ефремова вину за Ржевско-Вяземский «котел»… Только в наши дни подвиг Михаила Георгиевича был оценен по достоинству: 31 декабря 1996 г. ему посмертно присвоено звание Героя России, за которую он сражался с непоколебимым мужеством и стойкостью.

Специально для «Столетия»

Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».

«Честь дороже жизни» (Ф. Шиллер)

«Честь - это совесть, но совесть болезненно чуткая. Это уважение к самому себе и к достоинству собственной жизни, доведенное до крайней степени чистоты и до величайшей страстности».

Альфред Виктор де Виньи

Словарь В.И. Даля, определяет честь и как «внутреннее нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистую совесть». Подобно достоинству, понятие честь раскрывает отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества. Однако, в отличие от понятия достоинства, моральная ценность личности в понятии честь связывается с конкретным общественным положением человека, родом его деятельности и признаваемыми за ним моральными заслугами.

Но является ли честь основополагающим и жизненно необходимым свойством личности или это нечто изначально вложенное качество? Есть понятие «бесчестный», которое определяет человека без принципов, то есть не отвечающего за свои поступки и следующего вопреки общим правилам. Но, у каждого человека есть свои собственные моральные нормы и правила, значит, честь присуща всем людям без исключения. Как сказал Антон Павлович Чехов: «Все мы знаем, что такое бесчестный поступок, но что такое честь - мы не знаем». Можно рассуждать о чести, достоинстве и совести исходя из собственных мировоззрений и переживаний, но понятие чести остается неизменным. «Честь - одна и та же у женщин и мужчин, девушек, замужних женщин, стариков и старух: "не обманывай", "не воруй", "не пьянствуй"; только из таких правил, относящихся ко всем людям, слагается кодекс "чести" в правдивом смысле слова» - говорил Николай Гаврилович Чернышевский. А если честь неразрывна связанна с жизнью, более того является составляющей существования, то может ли она быть дороже жизни? Разве можно потерять внутренние качества только из-за какого-нибудь «недостойного» поступка, которые сделают невозможным саму жизнь? Думаю, что да. Честь и жизнь - два взаимосвязанных и неразрывных понятия, дополняющих друг друга. Ведь местом «обитания» этих свойств является индивидуум. Что подтверждают слова Мишеля Монтеня: «Ценность и достоинство человека заключены в его сердце и в его воле; именно здесь - основа его подлинной чести». Честь не дороже жизни, но и не дешевле. Она очерчивает рамки того, что можно позволить самому себе, и какое отношение может допустить со стороны других. Синонимом этого качества является совесть - внутренний судья духовной сущности, его путеводитель и маяк. И только всё вместе составляет личность, все зависит от всесторонней развитости, потому что «…принцип чести хотя и есть нечто отличающее человека от животных, но сам по себе он не заключает в себе ничего такого, что могло бы поставить человека выше животных» - Артур Шопенгауэр. Другое понимание чести соотноситься с нынешнем определением репутации. Это то, каким человек показывает себя другим людям в общении и делах. В данном случае важно «не уронить достоинства» именно в глазах других людей, ведь мало кто захочет общаться с грубияном, вести дела с ненадежным человеком или помочь в нужде бессердечному скряге. Вообще понятия чести и совести очень условны, очень субъективны. Они зависят от системы ценностей, принятой в какой-либо стране, в каком-либо кругу. В разных странах, у разных людей совесть и честь имеют совершенно неодинаковые толкования, значения. Стоит прислушаться к мнению известного британского писателя-романиста Джорджа Бернарда Шоу: «Лучше стараться быть чистым и светлым: ты - это окно, сквозь которое ты смотришь на мир». совесть есть достоинство репутация

Честь и совесть - одна из важнейших характеристик души человека. Соблюдение правил чести дает человеку душевное спокойствие и жить в согласии со своей совестью. Но во что бы, то, ни стало, ничто не должно быть дороже жизни, потому что жизнь - самое дорогое, что есть у человека. И отнять жизнь только из-за каких-либо предрассудков или принципов ужасно и непоправимо. А не сделать необратимую ошибку поможет воспитание в себе нравственных принципов. Нужно стараться жить в гармонии с природой, обществом и самим собой.

Честь дороже жизни

Задумывались ли мы в детстве, юности по-настоящему над смыслом слов «честно», «честный»? Скорее, нет, чем да. Чаще мы произносили фразу «это нечестно», если кто-то из наших сверстников поступал плохо по отношению к нам. На этом наши отношения со смыслом данного слова заканчивались. Но жизнь все чаще и чаще напоминает нам о том, что есть люди, которые «имеют честь», и есть те, кто готов родину продать, спасая собственную шкуру. Где та грань, которая превращает человека в раба своей плоти и уничтожает в нем человека? Почему не звонит тот колокольчик, о котором писал знаток всех черных закоулков человеческой души Антон Павлович Чехов? Эти и другие вопросы задаю я себе, среди которых один все-таки главный: действительно ли честь дороже жизни? Чтобы ответить на этот вопрос, я обращаюсь к литературным произведениям, потому что, по мнению академика Д.С. Лихачева, литература – это главный учебник жизни, она (литература) помогает нам понять характеры людей, раскрывает эпохи, и на ее страницах мы найдем великое множество примеров взлетов и падений человеческой жизни. Там же я могу найти ответ на мой главный вопрос.

Падение и, что еще страшнее, предательство, у меня ассоциируется с Рыбаком, героем повести В. Быкова «Сотников». Почему сильный человек, производящий изначально только положительное впечатление, стал предателем? А Сотников… Странное у меня было впечатление от этого героя: он меня почему-то раздражал, и причина этого чувства- отнюдь не его болезнь, а то, что он постоянно создавал проблемы во время выполнения ответственного задания. Рыбаком же я откровенно восхищалась: какой находчивый, решительный и смелый человек! Не думаю, что он старался произвести впечатление. Да и кто такой для него Сотников, чтобы ради него из кожи лезть?! Нет. Просто он был человеком и совершал человеческие поступки, пока его жизни не угрожала опасность. Но как только он вкусил страх, его словно подменили: инстинкт самосохранения убил в нем человека, и он продал душу, а вместе с ней и честь. Предательство родины, убийство Сотникова, животное существование для него оказались дороже чести.

Анализируя поступок Рыбака, я не могу не задать себе вопрос: всегда ли так бывает, что человек поступает не по чести, если его жизни угрожает опасность? Может ли он совершить бесчестный поступок во благо другого? И опять я обращаюсь за ответом к литературному произведению, на сей раз к рассказу Е. Замятина «Пещера» о блокадном Ленинграде, где в гротескной форме автор рассказывает о выживании людей в ледяной пещере, загоняемых постепенно в самый маленький ее уголок, где центром вселенной является ржавый и рыжий бог, чугунная печка, которая поглощала сначала дрова, потом мебель, потом …книги. В одном таком углу разрывается от горя сердце одного человека: умирает Маша, уже долгое время не встававшая с постели любимая жена Мартина Мартиныча. Это случится завтра , а сегодня ей очень хочется, чтобы завтра , в день ее рождения, было жарко, и тогда она, возможно, сможет встать с постели. Тепло, кусочек хлеба стали символом жизни для пещерных людей. Но нет ни того, ни другого. Зато есть у соседей этажом ниже, у Обертышевых. Всё есть у них, потерявших совесть и превратившихся в самок, в обертышат.

…Что не сделаешь ради любимой жены?! Интеллигентный Мартин Мартиныч идет на поклон к нелюдям: там жор и жар , но там не живет душа. И Мартин Мартиныч, получив (любезно, с сочувствием) отказ, решается на отчаянный шаг: он крадет дрова для Маши. Завтр а будет всё! Бог будет плясать, Маша встанет, будут читаться письма – то, что сжечь было невозможно. И будет … выпит яд, потому что жить с этим грехом Мартин Мартиныч не сможет. Почему так бывает? Сильный и мужественный Рыбак, убивший Сотникова и предавший родину, остался жить и служить полицаям, а интеллигентный Мартин Мартиныч, который, живя в чужой квартире, не смел прикоснуться к чужой мебели, чтобы выжить, но смог перешагнуть через себя, чтобы спасти дорого ему человека, умирает.

Всё исходит от человека и замыкается на человеке, и главное в нем – душа, чистая, честная и открытая состраданию, помощи. Я не могу не обратиться еще к одному примеру, потому что этот герой рассказа «Хлеб для собаки» В. Тендрякова – еще ребенок. Десятилетний мальчик Тенков тайком от родителей подкармливал «куркулей» - врагов. Рисковал ли ребенок своей жизнью? Да, потому что он кормил врагов народа. Но совесть не позволяла ему есть спокойно и вдоволь то, что ставила на стол его мама. Вот и страдает душа мальчика. Чуть позже герой своим детским сердцем поймет, что человек человеку может помочь, но кто в страшное голодное время, когда люди умирают на дороге, отдаст хлеб для собаки. «Никто», - подсказывает логика. «Я», - понимает детская душа. Из таких, как этот герой, выходят Сотниковы, Васковы, Искры и другие герои, для которых честь дороже жизни.

Я привела лишь несколько примеров из мира литературы, доказывающих, что всегда, во все времена, в чести была и будет совесть. Именно это качество не позволит человеку совершить поступок, цена которого – потеря чести. Таких героев, в сердцах которых живет честность, благородство, в произведениях и в реальной жизни, к счастью, много.

Мало кто по своей воле может решиться на поступок, который приведет к сведению счетов с жизнью, ведь, как известно, не мы решаем, когда поставить точку. Но если поставить вопрос ребром, что следует выбрать – прожить жизнь с осознанием того, что поступил бесчестно или поступить по совести, сохранив честь, но уйти из жизни? Ответ стоит искать в художественной литературе, которая имеет массу примеров подобных жизненных ситуаций.

Когда речь идет о чести, мне сразу вспоминается герой поэмы А.C. Пушкина “Евгений Онегин” — Владимир Ленский. Вопрос чести был поднят автором, когда Онегин пришел на именины, куда его позвал друг, но героя начинает все раздражать: скопление народа (Пустяковы, Скотинины, Буяновы и другие), поведение Татьяны и так далее. Он винит во всем этом того, кто его пригласил на празднество. В отместку, Евгений на послеобеденном балу приглашает невесту Ленского — Ольгу на танец и флиртует с ней. Владимир не в силах стерпеть подобное оскорбление и вызывает Евгения на дуэль, которая закончится смертью одного из них. На дуэли погибает Владимир Ленский, ему было всего восемнадцать лет. Он погиб рано, но отстоял свою и Ольгину честь, не дав никому усомниться в чистоте и искренности своих чувств по отношению к дочери семейства Лариных. В то время, как Онегину предстоит прожить жизнь с тяжким грузом – быть убийцей друга.

В поэме “Мцыри” М.Ю. Лермонтова главный герой тоже ставит честь превыше жизни, но в другом ракурсе. Начиная читать поэму, мы узнаем, что он в детстве был оставлен в монастыре тем, кто его пленил его. Юноша привык к плену и, казалось, забыл про зов отцовского края. В день торжественного события он исчез, трехдневные поиски ни к чему не привели, и лишь спустя некоторое время посторонние люди случайно нашли истощенного Мцыри. На уговоры поесть и принять покаяние, он отвечает отказом, ибо он не кается, а наоборот гордится тем, что жил на воле, как его предки, что вступил в поединок с барсом и победил. Лишь одно тяготит его душу – нарушение обещания данного самому себе – оказаться на воле и найти родные земли. Физически он был на воле, но тюрьма осталась в сердце, и он не смог выполнить своего обета. Он решает умереть, осознавая то, что не может быть рабом. Таким образом, Мцыри выбирает честь, а не жизнь. Для него честь – это быть достойным горцем, а не рабом, стать частью природы, которая приняла его, но которую не смог принять он.

Каждый из нас сам отвечает за выбранную стезю, так же, как и сам даёт ответ на поставленный выше вопрос. Для себя я решила, что всегда нужно поступать так, чтобы потом было не стыдно жить с осознанием своих решений. Но и не стоит создавать такие ситуации, в которых может быть поставлен вопрос о ценности жизни по отношению к чести, ведь жизнь бесценна и нужно всеми силами наполнить ее гармонией и добротой, частью которой является честное отношение к окружающим.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Готовое сочинение по второму направлению.

Падение и, что еще страшнее, предательство, у меня ассоциируется с Рыбаком, героем повести В. Быкова «Сотников». Почему сильный человек, производящий изначально только положительное впечатление, стал предателем? А Сотников… Странное у меня было впечатление от этого героя: он меня почему-то раздражал, и причина этого чувства - отнюдь не его болезнь, а то, что он постоянно создавал проблемы во время выполнения ответственного задания. Рыбаком же я откровенно восхищалась: какой находчивый, решительный и смелый человек! Не думаю, что он старался произвести впечатление. Да и кто такой для него Сотников, чтобы ради него из кожи лезть?! Нет. Просто он был человеком и совершал человеческие поступки, пока его жизни не угрожала опасность. Но как только он вкусил страх, его словно подменили: инстинкт самосохранения убил в нем человека, и он продал душу, а вместе с ней и честь. Предательство родины, убийство Сотникова, животное существование для него оказались дороже чести.

Анализируя поступок Рыбака, я не могу не задать себе вопрос: всегда ли так бывает, что человек поступает не по чести, если его жизни угрожает опасность? Может ли он совершить бесчестный поступок во благо другого? И опять я обращаюсь за ответом к литературному произведению, на сей раз к рассказу Е. Замятина «Пещера» о блокадном Ленинграде, где в гротескной форме автор рассказывает о выживании людей в ледяной пещере, загоняемых постепенно в самый маленький ее уголок, где центром вселенной является ржавый и рыжий бог, чугунная печка, которая поглощала сначала дрова, потом мебель, потом …книги. В одном таком углу разрывается от горя сердце одного человека: умирает Маша, уже долгое время не встававшая с постели любимая жена Мартина Мартиныча. Это случится завтра, а сегодня ей очень хочется, чтобы завтра, в день ее рождения, было жарко, и тогда она, возможно, сможет встать с постели. Тепло, кусочек хлеба стали символом жизни для пещерных людей. Но нет ни того, ни другого. Зато есть у соседей этажом ниже, у Обертышевых. Всё есть у них, потерявших совесть и превратившихся в самок, в обертышат.

…Что не сделаешь ради любимой жены?! Интеллигентный Мартин Мартиныч идет на поклон к нелюдям: там жор и жар, но там не живет душа. И Мартин Мартиныч, получив (любезно, с сочувствием) отказ, решается на отчаянный шаг: он крадет дрова для Маши. Завтра будет всё! Бог будет плясать, Маша встанет, будут читаться письма – то, что сжечь было невозможно. И будет … выпит яд, потому что жить с этим грехом Мартин Мартиныч не сможет. Почему так бывает? Сильный и мужественный Рыбак, убивший Сотникова и предавший родину, остался жить и служить полицаям, а интеллигентный Мартин Мартиныч, который, живя в чужой квартире, не смел прикоснуться к чужой мебели, чтобы выжить, но смог перешагнуть через себя, чтобы спасти дорого ему человека, умирает.