Тема исследовательского проекта: «Нравственный выбор героев в произведениях Бориса Екимова. — Ты насчет Плесистого узнал? Я же просил тебя


Страница 1

Среди героев писателя есть такие, которые не размышляют о смысле жизни, о том, что нравственно, а что безнравственно. Нравственность проявляется в их поступках, практических действиях. Они просто живут, отдавая другим людям, родной земле свою любовь, сострадание, сохраняя в себе совестливость, непоказную доброту, человеческую надежность. (14, с.211)

По мнению Бориса Екимова, главное в человеке – его душа.

«В рассказе «Мальчик на велосипеде» один из героев, размышляя о смысле жизни, приходит к такому выводу: «Человеку, в общем-то, нужен кусок хлеба и кружка воды. Остальное - лишнее. Хлеб и вода. Вот он и живет. И душу живую». Один из рассказов Б. Екимова так и назван - «Живая душа» и в названии этом прочитывается несколько смыслов. «Живая душа» - любимое присловье бабы Мани, со смертью которой так трудно примириться восьмилетнему мальчику Алеше. Живая душа - это и брошенный на морозе, никому не нужный теленок. Его жизнь должна угаснуть, не начавшись: нет в колхозе условий для выращивания «неплановых» телят, от них всем одна лишь морока. Счастье, что маленький Алеша не успел постичь мудреную логику взрослых, он знает, чувствует своим сердцем только одно: теленок не должен замерзнуть, погибнуть, потому что он уже никогда не оживет. «Мертвые не приходят. Их уже никогда не будет, вроде и не было». Живая душа - это и сам Алеша, а в конечном итоге, это самое ценное в любом человеке, то, чем только и должны поверяться его жизнь, его дела.

Герои Б. Екимова в большинстве своем обычные, внешне ничем не примечательные люди, показанные в обыденной жизни. Однако в определенной ситуации они совершают поступки, продиктованные не личной выгодой или практическими соображениями, а состраданием к другому человеку, способностью понять чужую боль. (6, с.211)

Дети для Екимова - это «живые души» (так говорит Солонич, герой одноименного рассказа), то есть чуткие существа, способные воспринимать жизнь адекватно, во всей полноте ее радостей и горестей, не принимая подчас жестоких по своей сути условностей, порожденных человеческим опытом.

Ребенок - «живая душа» у Екимова способен на настоящий подвиг и почти на чудо. Десятилетний Сережка ("Мальчик на велосипеде"), оказавшийся в тяжелой житейской ситуации, выполняет обязанности родителей для своей сестренки и хозяина в большом крестьянском хозяйстве.

Герой же одного из лучших, на наш взгляд, рассказов «Ночь исцеления» подросток Гриша излечивает свою бабушку, бабу Дуню, у которой «седая голова тряслась и в глазах уже виднелось что-то нездешнее». Болезнь старой женщины писатель оценивает не с медицинской точки зрения, а с общегуманистической. Прописываемые врачами лекарства не помогали и не могли, по логике автора, помочь, потому что бессильны были изменить уже прожитую, полную невзгод жизнь, ― вот и продолжала старая женщина во сне кричать то о желудях, то о потерянных хлебных карточках, то о госпитале.

Автор прослеживает, как изменяется отношение юного героя к этой драме: от страха и раздражения к жалости и состраданию. Ребенок не сумел воспользоваться проверенным его родителями средством - прикрикнуть на спящую бабушку, в самый последний момент «сердце мальчика облилось жалостью и болью, и он неожиданно для себя стал успокаивать бабу Дуню. Соучастие в страдании ближнего высвечивает то лучшее в душе ребенка, что ему присуще от природы и что противопоставляет его родителям, утратившим под воздействием суетного бытия остроту ощущения чужого горя.

Высокое слово «исцеление», не характерное для словаря Екимова, звучит лишь в самом финале, соединяя в себе и надежду на избавление от старой женщины от одиночества, и веру в торжество доброго начала в детской душе как залог победы добра над злом в целом: «И придет исцеление». (9, с.203-204)

«Порой свет и тепло человеческих отношений как будто излучает сам текст, в котором слышна живая стихия народной речи.

«Бабушка, бабушка.»,- зовет городская внучка Олюшка, испугавшись близко подошедшей коровы (рассказ «На ферме Казачьей»). «Аюшки, моя хорошая, я здесь, здесь,- отвечает Наталья.- Не боись, моя сладкая, не боись, моя жалюшка»,- успокаивает она девочку. И когда Оля, привалившись к горячему коровьему боку, бормочет сквозь сон: «Бабушка, она меня лю­бит. », Наталья шепчет в ответ: «Любит, моя родная, как тебя не любить.»

Эта безусловная, изначальная любовь, эта нежность многого стоят. Они западают в душу и формируют ее, а в зрелые годы, в тяжелые минуты жизни удерживают от ожесточения и отчаяния, смягчают горечь разочарований». (21, с.230)

Я стараюсь читать все, что пишет Борис Петрович Екимов, с тех пор как одиннадцать лет назад в “Новом мире” прочитал его рассказ “Фетисыч” — о девятилетнем мальчике, которого все звали Фетисычем за рассудительность и раннюю самостоятельность. История о том, как на хуторе умерла единственная старушка учительница, и мальчонка отправился искать ей замену — эта история поразила тогда, кажется, всех, кто ее прочитал. Педагогическая газета “Первое сентября” даже полностью перепечатала этот рассказ, отдав для него половину газетного номера.

Многие открыли тогда для себя новое имя в русской литературе — Борис Екимов. Но задолго до этого были “Холюшино подворье”, “За теплым хлебом”, “Живая душа” и другие повести, рассказы, очерки.

Еще в начале 90-х тогдашний редактор “Нового мира” Сергей Павлович Залыгин, представляя в журнале очерки Бориса Екимова, написал: “Пройдут годы, люди захотят понять, чем же все-таки была “перестройка”, и вот тут-то они и потребуют реализма как такового, типа овечкинского, новомирского времен Твардовского, и, наверное, я не ошибусь, если скажу — типа екимовского”.

Почти все герои Екимова — жители задонских станиц и хуторов. Сюжеты его рассказов редко выходят за пределы одного, причем совершенно конкретного населенного пункта. Но при этом каждый вдумчивый читатель, закрыв последнюю страницу екимовского рассказа, скажет: это про нас, про меня, про нашу сегодняшнюю жизнь — тревожную, разбитую на осколки.

Силой таланта и взыскательной, строгой любви Екимов бережно собирает эти осколки в повествование, которое навсегда, я уверен, останется в русской литературе — как честное свидетельство обо всем, что мы испытали в последние два десятилетия.

Мало осталось в современной литературе имен, сохранивших не только доверие, но и любовь читателей. Мне давно мечталось поговорить с Борисом Петровичем Екимовым “за жизнь”, о которой он знает так много горького и высокого. Но в Москве с писателем, живущим на Дону, встретиться мудрено. Тем радостнее, что мы все-таки встретились и вместе бродили под подмосковными соснами.

— Однажды услышал, что у вас была хулиганская юность...

— Вы сами знаете, что доброе на земле лежит, а худое — по земле бежит. Я действительно не доучился в политехническом институте... Ушел работать на завод. Но хулиганской юности не было. Может быть, даже напротив: юность много читающего, достаточно много думающего молодого человека. Отсюда и судьба. А какие-то “эпизоды” юности, они ведь неизбежны.

— Когда вы осознали, что ваша судьба — быть писателем?

— Все мы рождаемся — один плотником, второй — столяром, третий —литератором. И направление этого выбора должна, наверное, определить школа, но она у меня была слабая. И я не понял в юности своих наклонностей. Помню, еще в восьмом классе нам задали сочинение о ледоходе, я написал, но меня учительница стала прилюдно стыдить за то, что я будто бы списал все. Ей почему-то в голову не приходило, что я сам мог написать...

— А сочинение — про ледоход на Дону?

— Да, весь наш поселок, Калач-на-Дону, приходил смотреть на это величественное зрелище. Тогда еще был на Дону настоящий ледоход. Сейчас не то — плотины стоят. Да кроме того лед раньше времени начинают ломать.

— Помню, даже в нашей Вологде, где течет совсем небольшая речка, и дети, и взрослые собирались на берег — посмотреть, как тронулась река, как льдины с грохотом штурмуют мост...

— Такие редкие явления природы—всегда событие. Представьте, если бы звездное небо показывали один раз в году — наверное, в эту ночь никто бы не спал...

— Да, года в четыре. Но не потому, что семья была такая уж образованная. Отца я не помню, он умер, когда я был совсем маленьким. А маме было не до чтения. Это просто счастливая случайность: выучила меня читать соседская девочка.

— Что из прочитанного в детстве вам особенно полюбилось?

— Сказки. Записки путешественников, “Дерсу Узала”. Исторические повествования... Прежде чем что-то полюбить, я должен был еще очень многое прочитать, а тогда было чтение всего подряд. Книги поглощались совершенно стихийно. Если говорить о потрясении — это, конечно, русская классика. Но она пришла позднее. В школе скорее отбивали любовь к ней, и все получалось не в радость.

— Зато библиотека, похоже, спасла в вас будущего писателя.

— Похоже, что так. Когда я перечитал все книги школьной и детской библиотек Калача, меня досрочно записали во взрослую. Все хорошее—оттуда. Семья давала мне хлеб, но хлеба духовного она мне не могла дать. Такое у нас было время. Да и вообще: человек одинок, а подросток — особенно. Спасение одно: язык и литература. Они помогут тебе найти собеседника не только здесь, среди рядом живущих, но и в вечности. Мир велик не только в пространстве, но и во времени. И библиотека — это возможность поговорить с Толстым, Достоевским, Чеховым... Чтение — это непрерывный разговор. Когда мы читаем “Войну и мир”, то все время разговариваем и с Наташей, и с Пьером...

— Несколько лет назад я болел и перечитывал “Войну и мир”. И вот, даже откладывая книгу, мне ощутимо казалось: там, в книге, продолжается своя огромная жизнь, будто бы река течет и голоса слышны...

— Да, живая мудрая жизнь... Поэтому сократить часы на литературу в школе, закрыть библиотеку—это значит оставить человека в одиночестве. Теперь на каждого из нас—по два милиционера, по три охранника, на окнах — решетки, двери у всех — стальные, замков не сосчитать, собаки — овчарки... И власти думают, что чем больше колючей проволоки и милиции, тем спокойнее будет жизнь. Нет, если вы не дадите человеку выучиться, воспитаться, его потом никакими концлагерями не остановишь.

— Мне хочется вспомнить одного вашего героя — Фетисыча. Ведь это несомненно документальный образ...

— Не может быть в художественной литературе чистого отражения, фотографии... По поводу этого рассказа говорили обратное: не может быть такого мальчика, он не существует. Но если бы его не существовало, он бы и не был написан, потому что Фетисыча не придумаешь.

— Детей, рано взявших на себя абсолютно взрослую нагрузку, в стране очень много. Гораздо больше, чем нам видится со стороны...

— Они работают наравне со взрослыми, очень много работают. Я вот только сейчас приехал с хутора, где живу обычно с мая. Там новые соседи, у них мальчоночка, ему лет десять. Он все время в трудах, у него сестренка маленькая, и он то в коляске ее качает, то грядки пропалывает, то воду носит. У нас на малых хуторах дети в хороших семьях много работают. Как муравьи...

— Мы в городах ничего не знаем об этой жизни.

— Мы о ней всегда не очень хорошо знали. Я вспоминаю хорошую писательницу профессора И.Грекову. Как-то мы с ней были в Малеевке, а у меня как раз книжка вышла, и я ей подарил. Она прочитала и спрашивает: “Правда ли — то что Вы пишете?” Я говорю, конечно, я же не фантаст. Она огорчилась: “Все прекрасно написано, хорошо... Но ведь это какой-то каменный век!”

У нас в России настолько разная жизнь у людей... Но не надо думать, что жизнь таких ребятишек, как Фетисыч, — страшная. Она и счастливая. Хуторская жизнь именно для детей — такое богатство! Ее нельзя даже сравнивать с жизнью в городе, в каменном мешке, где ты не видишь ничего, кроме квартиры, подъезда и улицы. На хуторе мир огромен: степь, река, поле, лес, небо... А как полон этот мир: травы, деревья, кусты, цветы, рядом домашняя и вольная, дикая животина и птица. Общение и заботы о телятах, козлятах, котятах и цыплятах оставят в детской душе столько доброго — не оценить...

Недавно, на хуторе, подошел к Дону, гляжу: на берегу мальчонка ковыряется. Спрашиваю: “Пескарей ловишь?” Отвечает: “Пиявок смотрю”. А я и не знал, что в Дону пиявки, думал — лишь в озерах они. Стали вместе глядеть. Правда, любопытно: малые пиявки, большие, присасываются враз, а живут под большими камнями. Это лишь малая пиявка. А сколько вокруг живого: в воде, в небе, на земле...

— Но как встретит этих детей большая жизнь за пределами хутора...

— Это вечное опасение, вечный вопрос... Думаю, огромная потеря для России в том, что почти полностью прекратился приток одаренных крестьянских детей в лучшие вузы. И они уже не придут в науку, культуру... Сельская школа сейчас в тяжелейшем положении. Еще есть кого учить, но уже некому.

— В последние годы закрылись тысячи маленьких сельских школ под предлогом экономии. Говорят: будем возить детей автобусами…

— Какие автобусы! На многие наши хутора не то что автобус, “мурмон” не пройдет. “Мурмоном” у нас зовут трехосный грузовик военного образца—так вот и он по сухому еще проходит, а дождь ли, снег — встал. Ходят дети пешком. Какие там автобусы! Книг нет, учебников, Пушкина нет... Я думаю, что люди, дорвавшись до власти, быстро забывают, кому и чему они обязаны. Не маме и папе прежде всего обязаны они, что вышли в президенты и премьеры, а школе, учителю, библиотеке. Они все талдычат о силовых структурах, не понимая, что главная наша силовая структура—это разум, совесть, образование.

— Где вам лучше всего работается? Дома?

— В молодые годы, если хотелось работать, то везде работалось. Помню, я написал рассказ “Путевка на юг” в Игарке, в каком-то общежитии, в комнате на 14 человек. И ничего не помешало. А как писал Василь Макарыч Шукшин? На коленке и где угодно. Когда пишется, везде хорошо.

— Ваши новые вещи я всегда читаю в “Новом мире”, но почему-то вы там выглядите одиноко, выпадаете, что ли, из тенденции…

— Наши литературные журналы тоже куда-то спешат, да и печатать им собственно нечего. Когда я прихожу в редакции, спрашиваю: “Ну, что хорошего у вас можно почитать?” Разводят руками: “Нечего”. Честно так и говорят: год прошел, а почитать нечего.

Когда я начинал, самым популярным был викуловский “Наш современник”. Какая была конкуренция и с кем! Шукшин, Белов, Астафьев, Куваев, Нагибин, Лихоносов, Распутин, Быков, Носов… Я называю только вершины, но и по этим именам ясно, как трудно было попасть в номер. Помню, “За теплым хлебом” — один из лучших, как мне кажется, моих рассказов — мне пришлось унести в другой журнал. Не смогли они его напечатать — такой плотный был поток хорошей литературы.

— Наверное, очень важно было иметь перед глазами эту высокую планку?

— Выше себя не прыгнешь. Нельзя же поставить задачу: а вот сейчас я напишу лучше Быкова или Шукшина. Глупость это. Все в тебе, в сердце, в душе. Как напишется, ты и сам толком не понимаешь. Но то, что литература была значима, что журналы передавали из руки в руки и зачитывали до дыр — это было очень важно.

— А цензура? Сейчас некоторые писатели вспоминают, что она заставляла тоньше, точнее работать со словом…

— Слышал я эти сказки в свое время: как бы обмануть цензуру, провести второй текст, да подтекст. Это все ерунда. Если ты взялся и пишешь, то ты в это время не думаешь ни о какой цензуре. Что — Шолохов думал про цензуру, когда писал? Да он ничего бы тогда не написал. Другое дело, что потом говорят: этого не может быть, уберите. У меня была фраза в повести: “Как быстро зимой смеркается, как рано темнеет, особенно в малых селениях Руси…” Требуют: “Снять, снять! Мы знаем, что вы тут пытаетесь протащить!”. Помню с рассказом “Последняя хата” обошел все журналы и везде мне сказали, что он не может быть напечатан. Один из руководителей говорил мне: “Вы думаете, Борис Петрович, что вы написали?! Солженицынщина у нас не пройдет! Запомните: этот ваш рассказ не будет напечатан — нигде и никогда”.

Время было такое, но изворачиваться с подтекстом... Помню, был у нас поэт, любил читать вслух стихи, и вот мы слушаем, а он читает про грозу. Там у него и гром, и молнии… Потом спрашивает: “Ну как, хорошо?” “Хорошо”, — говорим. “Ну и про что тут я написал?” “Про грозу…” “Дураки! Ничего не понимаете! Я про Чехословакию написал!”

— Вас называют последним деревенщиком…

— Все это условности, милые глупости. Что такое последний? Литература русская, что ли, кончилась?

— Но, заглядывая за ваше плечо, я и правда не вижу, кто из молодых писателей с такой болью, с таким знанием дела, с такой художественной силой продолжал бы деревенскую тему. Сейчас никто так не пишет…

— Разве только сейчас? (Смеется .) Сергей Павлович Залыгин в начале перестроечных веяний, когда всем хотелось нового, говорил, будто оправдываясь: есть у нас и такие писатели, которые пишут, так как в XIX веке писали — вот Екимов. Сергей Павлович оправдаться хотел, но… спасибо ему за это. Когда я только начинал, Солоухин, прочитав что-то из моего, говорил со своим характерным оканьем: “Ничего особенного, классический русский рассказ”. Впрочем, я не собирался и не собираюсь причислять себя к классикам.

— Писателю при всем его одиноком ремесле важно чувствовать братское плечо в литературе. Иметь каких-то единомышленников и собеседников…

— Вы говорите про братское плечо в литературе, а в жизни? Разве всегда мы можем найти человека, с которым можно поговорить о сокровенном? Далеко не всегда. Поэтому таких людей мы вынуждены искать в прошлом, в вечности.

— Ученые обнаружили, что у того, кто читает Пушкина, увеличивается объем легких. Мы, наверное, поэтому и хватаемся за классику, что нам в сегодняшнем мире воздуха не хватает…

— Вот зачем нам дана строка Пушкина: “Я вас любил, любовь еще, быть может…”? А мы ее повторяем, и она нам не надоедает. Или зачем люди поют: “Отговорила роща золотая…”? Перечитывая классиков, мы думаем: это я, это обо мне...

Вы думаете, у нас только колхозы рухнули? Идет такой слом, что рухнула и литература, и театр, и вся культура. Сейчас в русской художественной литературе осталось совсем немного людей. Мои ровесники и несколько сорокалетних. Между нами никого нет. Произошел разрыв длиной почти в целое поколение. Из этого поколения почти никто не пришел в настоящую литературу, еще и потому, что надо было что-то есть, кормить семью и те, кто могли стать писателями, ушли в другие места, более хлебные. Хотя мы в свое время шли в литературу не за куском хлеба с маслом.

— У вас и профессия электромонтера в руках была, вы бы прожили и без писательства. Что же вас вело?

— Что-то иное.

— И что именно — как вы сейчас думаете?

— А этого никто не скажет. Пушкин говорил: “Над вымыслом слезами обольюсь…” Зачем это нормальному вроде бы человеку над вымыслом слезами обливаться? Почему, в честь чего человек начинает писать?.. Из тех, кто пытался определить, самое хорошее определение было у Есенина: Божья дудка.

— Какие писатели вам интересны, кого вы читаете?

— Возраст не позволяет все прочитать. Но вот Алексей Варламов. Его вещи мне не всегда нравятся, но я чувствую талант. Или Антон Уткин. “Бледный город” Игоря Савельева из Уфы. Андрей Волос — мне понравилась его первая вещь, великолепная. Денис Гуцко из Ростова. Конечно, есть и еще талантливые люди.

Но провал в литературе, какое-то обмеление чувствуют все. Беда, что нынешняя журнальная литература стянулась в Москву и замкнулась в одном достаточно узком круге людей. Критики вдруг наперебой стали писать романы и повести. Славникова, Новиков, Быков — ведь они все начинали как критики. Но они посмотрели на бывшего критика и переводчика Акунина и решили: а чем мы хуже? И пошло, и поехало. Писать они начали очень скучно, если не сказать плохо. Чтобы оправдать эту немочь, начинаются разговоры про подтекст. Но если нет слова, образа, пейзажа, дара в конце концов, ничто спасти не может. То, чем они занимаются, литературой можно назвать с натяжкой, но не художественной литературой.

— Все куда-то торопятся. Может, просто жизнь сейчас такая и надо быстро произвести текст, выпустить, раскрутить и сочинять новый, пока тебя еще помнят…

— Дело не в торопливости. Что Достоевский не торопился? Торопился. Но оставался Достоевским. Шукшин писал часто на коленке, на кухне или в перерыве между съемками, но это все равно был Шукшин.

Я помню в Игарке, в гостинице, в комнате на двенадцать человек, я писал рассказ “Путевка на юг” — хорошо писалось. А иногда в Переделкине ходишь две недели из угла в угол и ничего не напишешь.

— И все-таки нынешняя сочинительская реактивность совершенно переворачивает представление о писательстве, сложившееся ранее в России. Я больше двадцати лет пишу для газеты, где все надо делать быстро, но не понимаю, как можно за пару месяцев написать текст в шестьсот страниц…

— Еще раз говорю: к русской художественной литературе все эти “тексты”, вся эта деятельность не имеет никакого отношения. Это способ зарабатывания денег. Если наутро прочитанное забывается, значит, это просто литература. А если меня задело, и я начал думать — это художественная литература. Она должна быть понятна всем — от академиков до прачек. Не может она быть для узкого круга.

Художественная литература — она как воздух, один для всех, или как вода — чистая, ключевая. При чем тут вообще деньги? Мне напомнят пушкинское: “Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать”. Но смешно думать, что Пушкин начал писать для денег. А Тютчев, Толстой, Тургенев? А Достоевский — разве он пошел в литературу из-за денег? Дар слова — это все-таки Божий дар, а все остальное совершенно не важно.

— Но сейчас нас убеждают в том, что литература не должна касаться вечных вопросов, а должна отвлекать, развлекать…

— Пусть развлекают на здоровье. Так было и раньше, только не в таких масштабах. Но всегда, пока существует человечество, будет художественная литература. Если бы можно было ее отбросить, давно бы отбросили. Но там душа народа.

— У вас никогда не бывает отвращения к своему ремеслу, к бумаге?

— Помню момент в начале девяностых годов, когда было ощущение, что писать незачем, все обрушилось. Но я приехал в Калач на лето, достал ящик с письмами читательскими и стал их читать. И когда прочитал много писем, понял: то, что я делал, — не зря. Все, что сделал, — не пропало даром. И эти люди, что мне писали, — они и сейчас живут. И если я брошу писать, то ничего хорошего из этого не получится, кроме пустоты — и для читателя, и для меня. Нет, надо заниматься своим делом.

— Да, у вас есть особенное счастье — свой читатель. Я знаю, что люди и сегодня пишут вам. Они спрашивают вас, как жить?

— В Калаче те, кто знает меня, спрашивают: что происходит и когда это кончится, мол, вы в Москве-то бываете, так скажите нам… Но это они говорят об обыденной жизни. А когда речь идет о литературе, то, наверное, в том и смысл художественной литературы, что люди сами находят ответы в книге. Когда человек читает и думает, он получает свой ответ.

Вот прочитали люди мой рассказ “Говори, мама, говори…” в декабрьском номере “Нового мира” и говорят мне: прочитали и вспомнили маму. А другие вздыхают: так захотелось в деревню, пожить бы там со своими стариками, пока они живы. Вот они — ответы. И они не в том, что я дал эти ответы, а в том, что я подтолкнул кого-то к раздумьям о жизни. Это и есть для меня русская литература. Когда я читаю Чехова или Блока, я же не просто читаю — я думаю. Мне иногда достаточно одной строчки, строфы…

В конце восьмидесятых я жил на хуторе Клейменовский и писал о его жителях. Часто мои рассказы передавали по радио. Их слушали. Читали. Потому что книги были доступны. Говорили: “На Святую мы внучку посадили твою книжку читать. Слухали — все взаправде, все взаправде...” Иногда кто-то обижался: “Чего написал, что я толстая, какая же я толстая?!” Даже сейчас, когда давно нет такого широкого чтения, один знакомый вдруг просит меня: “Ты мне найди книжку, какую про Серегу написал...” — “Про какого Серегу?” — “Ну вот про рыбаков, про Серегу...” Я говорю: “Про рыбаков у меня есть, но почему про Серегу?” — “Мы знаем, знаем, это про Серегу...”

— Для меня в вашем творчестве есть одна загадка. Вы не прячетесь от жизни, и сюжеты ваши подчас трагичны, но откуда-то идет свет и на душе после
прочтения — не тоска, а некая собранность и готовность преодолевать невзгоды. Откуда — понять не могу…

— Кто-то из учителей, размышляя, написал: “Екимов бы не был Екимовым, если бы не оставлял читателю надежды, светлой звезды”. Последние пятнадцать лет у нас тяжкая жизнь. А в войну она была сладкая? А в революцию была сладкая? Всякая эпоха бывает тяжела, но жизнь не может остановиться на нашей очередной беде. Жизнь есть свет!

У меня недавно появился внук Митя, я его фотографию вожу с собой. Утром встаешь — старому человеку и это иногда трудно — а тут погляжу: малыш мне с фотографии улыбается. Сразу хорошо, появляется мысль: а сколько у него впереди дней и дней, светлых, радостных. Малыш пойдет по земле, по траве к таким же веселым людям. Вот пора человечества, которую надо стремиться сохранить! Ему улыбнешься — и он улыбается во весь рот. Он чует любовь и отдает любовь. Ему еще не надо ни золота, ни автомобилей, ни дачи; ему не надо завидовать Абрамовичу и всем остальным, потому что он знает наитием от Бога, что главное — любовь и капля молока.

— Недаром в нашей церкви дети до семи лет состоят в ангельском чине. Но куда все это ангельское потом исчезает?..

— Это наша вина, взрослых. Человек приходит в мир с улыбкой, посмотрите — у малышей все время счастье на лице. Много счастья! Пока не начнут внушать ему: “Ты жизни не знаешь. Надо то, надо это…” Загонят его в школу и вот пошел он, бедный, согнувшись под рюкзаком, и говорит с тоской: “Ну проводи меня хоть до остановки…”

— Национальные проекты славят на каждом углу, а народ уходит и уходит почти по миллиону в год. Даже президент и тот удивляется: чего происходит-то с нами?

— Президент и его окружение не знают, как живет народ и, похоже, знать не хотят. Подвесили на веревочке эти двести пятьдесят тысяч, но тронуть не смей. Живи вприглядку.

Не рожают, потому что боятся — а как дальше жить? В государстве продолжаются какие-то ломки. Все дорого, работы мало, платят мало, а запросы у нас уже большие, многим хочется жить как в Швейцарии, иметь по две машины или как в Англии — по четыре телевизора на одну семью. Зачем это? Надо же задуматься: ведь так живет лишь Европа и Америка, и то — не все, а остальным-то хлеба не хватает. И мы хотим, чтобы Россия пировала на этом неправедном пиру? Чтобы она вошла в этот “золотой миллиард”, а в это время люди где-то будут умирать от голода?

— В советское время мы жили скромно, но руководство страны не стеснялось напоминать, что у многих народов и этого достатка нет и надо бы им как-то помочь. И помогали — не от изобилия, а от души. Помню, в школе и университете мы то собирали помощь для чилийских детей, то посылки для детей Никарагуа…

— Нажмите кнопку Интернета и вы увидите фотографии детишек с призывами о помощи, с материнской мольбой: нужны деньги на операцию, на лечение, иначе дети умрут. А пройдите по Москве: какая-нибудь коробочка с “эксклюзивными”
подарками — 60 тысяч. На эти деньги у нас в Калаче можно десять операций сделать, десять детей спасти.

— А в книжных магазинах — книги в парче, золоте, серебре, коже…

— Я зашел недавно в Дом книги на Новом Арбате, спросил Джеймса Хэрриота — чудесного английского писателя и ветеринара, его издавали еще в советские годы. Но нету Хэрриота. Наверное, слишком мудрый…

— Ваша повесть “Родительская суббота” завершается печально: “Уходит наш старый дом вместе со всей округой… Одни на кладбище, другие где-то на доживанье…” И что же дальше будет на этой прекрасной земле?

— Нужны десятилетия, чтобы встать на ноги. Сейчас на нашей улице почти в каждый двор пришли новые люди, но только начинают они обустраиваться. Они почти все приезжие, им трудно…

— Вы слышали о программе переселения соотечественников? Будет от нее толк?

— Переселить можно, а работать-то где эти переселенцы будут? Где и чем жить? Почему уходят у нас с хуторов — нет работы. Колхозы ушли, сельское хозяйство развалилось, в малых городах производство закончилось, да и в больших. У нас в Волгограде, помните, какой был тракторный? Все рухнуло. Сейчас многие мои земляки нанимаются вахтовым методом работать — едут в Москву, на Север, в Сибирь. Живут без семей, часто в ужасных условиях, их обманывают, обещают много, платят мало. Люди надрывно работают — так, как, может, только в годы первых пятилеток работали. Другой вопрос — во имя чего они работают, кем присваивается их труд. Но они много и тяжело работают.

А в это время наши самые популярные и привечаемые телевидением болтуны всему миру бесконечно внушают, что Россия — страна лодырей и пьяниц. Все это — “смердяковщина”: хулить вскормивший тебя народ, а свою новую родословную искать на стороне, как делал шукшинский герой счетовод Баев, размышляя: “…А в кого я такой башковитый?.. Не приспала ли меня мать-покойница с кем другим… Я вот думаю: мериканцы-то у нас тада рылись — искали чего-то в горах. Шут его знает! Они же… это… народишко верткий”.

— Нынешний год объявлен годом Русского языка…

— Слава богу, что не российского языка. А то ведь говорят: российская литература. Какая российская? Русская! А еще есть татарская, башкирская ит.д. А что год назвали — это же чиновные игры, проведут два заседания и три митинга. Все это течет вне жизни, в том числе и жизни языка. Лучше бы издали на эти деньги хорошие книги, но перед тем как издавать, спросили бы учителей — чего в школах не хватает. Нужна народная программа книгоиздания. Недавно одна из наших калачевских школ победила во всероссийском конкурсе. На полученные деньги можно купить компьютеры и книги. Они обрадовались и стали составлять список, а им прислали другой список и указали, что только по нему можно заказать книги — отмечайте, ставьте галочки. Сколько вам — два или пять Коэльо, Улицкой — пять или десять? Учителя чуть не плачут: зачем нам Коэльо, нам не хватает Пушкина, Аксакова, Есенина — а их нет в списке. Тогда, ответили им, вообще ничего не получите.

— Вас не приглашали войти в Президентский совет по русскому языку?

— Нет, конечно. Вы сами знаете, что туда скорее пригласят Иосифа Кобзона или Аллу Пугачеву.

— Что, на ваш взгляд, происходит сейчас с русским языком?

— Ничего особенного. Хотя в нем сейчас много пришлого, приходящего, особенно у молодежи. Но я думаю, это потихонечку перемелется, если будет хорошая школа, хорошие книги. Надежда на то, что русский язык и русская литература — достаточно могучее, укорененное дерево.

Я в течение пятнадцати лет писал очерки о прощании с колхозами. Сначала земля была брошена, все разгромлено, скотину погубили. Но вот сейчас пустой земли практически не осталось, земля вся в чьих-то руках и потихоньку начинает обрабатываться. И при всей трагичности случившегося, на земле, как во всяком производстве, все обошлось как-то проще, чем в нравственности, языке, литературе. Здесь пока продолжается разрушение. И начинать национальные проекты надо было с духовности, с культуры, с возрождения школы, с воспитания в высоком смысле. Я думаю, образумиться придется.

— На днях об этом же говорил Валентин Григорьевич Распутин. Комментируя проект по повышению рождаемости, горько сказал: “России требуются не просто цифры пополнения народонаселения, не поголовье, а полноценные граждане… Сбережение для последующего растления — это никакое не сбережение”.

— Без сомнения это так. Надо вспомнить об усилении нравственных начал, а власть все об усилении милиции печется, об оковах для нас, о тюрьмах на европейский манер. Воспитанному человеку, достойному гражданину Отечества милиционер не нужен, а вот если нет ничего в душе, то смешно полагаться на милицию.

В сталинское и советское время премий в области культуры были десятки, а сейчас их свернули до двух или трех. В прошлом году по литературе не дали ни одной. Это ли не знак?.. Прежняя власть, сама не блистая манерами и моралью, все-таки понимала нужность воспитания. “Честное слово” Леонида Пантелеева — этот маленький рассказ воспитал многих и многих. Сейчас власть этого не хочет понять и собирается воспитывать народ штыками, колючей проволокой, наручниками…

— И насквозь фальшивыми разговорами о патриотизме.

— Да, с флагами. Но настоящий патриотизм в том, чтобы у твоего ребенка сопли под носом не висели, чтобы речка под окном была чистой, чтобы взаимовыручка была между соседями, чтобы дети не рылись в мусорных контейнерах, чтобы у людей была работа и достойная зарплата по труду. Я уже давно об этом говорю, а меня упрекают в приземленности. Но так было и так будет: чистые дети, чистый дом, чистая душа — вот он, патриотизм. В хорошей семье он сам собой разумеется — без крика, без шума, без собраний, в меру сил своих.

— Вы видите какое-то изменение нравственного климата благодаря возвращению Церкви в общественную жизнь?

— Слишком короткий срок, чтобы увидеть эти изменения. Чтобы за десять—пятнадцать лет что-то вдруг… Никакого “вдруг” в духовной сфере не может быть.

— Ваша мама — сужу по вашим рассказам — была верующей…

— Как она могла быть истинно верующей, если она 1911 года рождения. Была и пионеркой, и комсомолкой, но когда пришла в старость, она молилась. Может, бабушкины уроки. Но молитвы ее и дела были всю жизнь одни: о нас, детях своих, вечная забота.

Тот же самый комсомол, где и я был, — туда что, шли за деньгами или за привилегиями? Это же налагало на человека обязательства — сродни послушаниям: помогай людям, будь честен… Исполняя их, человек становился добрее, отзывчивее. Вот мама моя учила детей грамоте. В этом было и человеческое, и Божье. Но тогда в жизни большинства людей не было церкви, она была практически в подпольном состоянии. Сейчас есть церковь, но она еще так слаба, что круги добра от нее почти не расходятся. Может, от того, что забылась старая истина: вера не в бревнах, а в ребрах. И все-таки что-то стронулось, пошли в храмы люди, потихоньку поднимаются школы воскресные, и слава богу. Там — дети. Это главное.

Конечно, мы торопимся: век короток и хочется светлого уже сейчас. Но надо понимать, что перемены — дело долгое и потому повторяем порой с печалью: “Жаль только — жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе…” Но прекрасен и сегодняшний день — взгляните, как улыбаются дети, порадуйтесь и улыбнитесь в ответ.

Дома он отводил душу. Ругался, смеялся сам над собой: "А ведь печь теперь не дымит". Вместе с ним смеялись и мы. Длинные вечера не были скучными. А днем я читал, ходил на лыжах.

Есть в степных прогулках своя неизъяснимая прелесть. Иные предпочтут леса и будут правы. Прекрасен зимний лес, особенно в день солнечный: розовеющие березняки, черные таинственные ельники, сосновый смолистый дух и сами они богатыри в сияющих солнцем латах.

Но степь я люблю более. Хотя кажется, что в ней: унылая равнина, не тронет глаз. Лишь далекий увал да малая теклина - и все. Но как хорошо глядеть, озирая полмира. Просторная земля покойно дышит степным ветром, а над нею небесная благодать раскинула крыла, охраняя. Просторная родная земля и ты, живая душа,- и все. Вечная земная твердь, а над нею - вечные же небеса и ветер - тоже без времени - и ты. И словно уходит из души человечье - суета и тлен, иная кровь начинает стучать в жилах, иные, высокие думы вдруг посетят, даруя неведомую сладость. И кажется, пусть только кажется, что и ты каплю вечного испил, на радость ли, на муку...

Что ни говорите, а в степи легче дышится и вольней душе.

Я уходил в степь и часами бродил ли, бегал на лыжах и чувствовал себя хорошо.

На третий день к вечеру снова шел снег, а потом стихло. Утром густой морозный туман лежал. К самым окнам подступала белесая мгла, ничего не было видать. А когда мало-помалу прояснилось, открылась глазу сказочная красота. Деревья стояли пышнее летнего, только в зимнем наряде. Индевелые тополя тянулись к небу столпами резного снежного дыма. Маковки их розовели. Клены, яблони, вишни раскинули над землей белопенные свои одежды. Смородиновая гущина над заборами закуржавилась, обратясь в непроходимые сахарные дебри. Да что смородина! Даже сам забор, мертвые планки его словно ожили и поросли белым кудрявым мохом.

Наскоро отзавтракав, отправился я бродить. И, на беду свою, пошел нынче не в степь, а по хутору, дивясь сказочному его убранству. Обошел я хутор, заглянул в магазин, в гараж, в мастерские, встретил человека, что вез меня от станции. Потом в школу заглянул, в контору, ходил и ходил, любопытствуя. За околицей стояли фермы, я и там побывал, у скотины и у тех лошадей, которых в тепле и холе держали, для стран иных, где балуются кониной.

Я ходил и бродил, как всякий человек любопытный, что-то спрашивал, о чем-то говорил, не думая о худом.

Назавтра сидел я дома, когда объявилась гостья. Я видел ее и прежде, нашу хозяйку, моложавую женщину. Она ведала бельем и уборкой комнат, но прежде в разговоры не вступала. Нынче же она оказалась словоохотливой.

Пишете? - спросила она, оглядывая бумаги и книги на моем столе.

Пишу,- отозвался я.

А про что вы пишете? Про нас?

Про кого про вас? - не понял я.

Ну, про наш совхоз.

Нет,- ответил я. - Про совхоз не пишу.

Как, наверное, всякий начинающий литератор, про свои писания говорил я неохотно, стесняясь их. Но женщина была настойчивой.

Так про что вы пишете? - не отставала она.

Да так... Всякое... - мялся я, не зная, что ответить. - Для себя кое-какие записки. Читаю, выписываю.

Но вы же в газете работаете?

Нет, на заводе.

Знаем, знаем,- понимающе протянула женщина.- Мы все знаем.

И тут меня осенило. На подоконнике, куда вывалил я содержимое своих карманов, среди прочего барахла лежала красная книжечка сотрудника областной газеты. Я кое-что пописывал для них, изредка. На эту книжечку и намекала женщина.

Знаем, знаем... - говорила она. - Вы вчера целый день ходили, расспрашивали, теперь пишете про нас.

Нет,- честно ответил я. - Не пишу я про вас и не собираюсь.

Женщина мне не поверила. Она прибирала в комнате, но все косилась на стол мой. С тем и ушла.

На следующий день, и опять с утра, объявился новый гость, теперь мужчина. Представился он внештатным сотрудником милиции, удостоверение показал, но зато и мои документы попросил. Он сел возле окна и листал мой паспорт, разглядывая его так и эдак, словно надеясь прочесть что-то иное, там не написанное. Полистал-полистал и спросил, доверительно так, по-свойски:

Вы надолго к нам?

Не знаю,- ответил я. - Думаю, на весь отпуск.

Весь отпуск у нас? Зачем?

Как зачем? Отдохнуть.

Отдохнуть? - рассмеялся мой собеседник - У нас? Ну, даете... - и он снова смеялся, негромко, но искренне.

Почему же у вас нельзя отдыхать? - недоумевал я. - Тихо, спокойно, снег. Прекрасный отдых.

Ну, да... - он ни единому слову моему не верил.- В Крыму отдыхают,уверенно сказал он. - На Кавказе. Или в Москву можно поехать, там музеи, магазины. А у нас...

Паспорт он в конце концов вернул. Посидел еще недолго, поглядывая на стол, на бумаги. Посидел и ушел.

А после его ухода мне уже не работалось, как-то стало на душе нехорошо. И против такой беды одно лишь средство: на лыжи - да в степь. Так я и сделал. И весь день, дотемна, провел в чистом поле. Ушел далеко, бежал и бежал, лыжи легко несли. В степи было тихо и пустынно. Лишь единожды за день показалась вдали рыжая лиса и ушла.

В сумерках вернулся я домой, решив никому ничего не рассказывать. А наутро, позавтракав, сидел за столом и ждал. Не читалось мне и не писалось. Я сидел и ждал гостя. Чутко прислушивался к шагам на лестнице, к людскому говору и ждал, долго, но не напрасно. Гость объявился ближе к полудню. Был он молод, при галстуке, представился инструктором райкома.

Ну, как? - спросил он почти с порога. - Как живем? - И, не дожидаясь ответа, обошел всю квартиру, оглядел ее комнаты. - Здесь, значит, учитель, а здесь - парторг,- точно отгадывал он. - А здесь - вы.

Он остановился передо мной, спокойный, доброжелательный, и глядел пристально. А я сидел, сидел и думал: "Зачем? Чего ему нужно? Кому я помешал?"

Поговорили. Разговор был общим, о жизни, о литературе, о всяких всякостях. Но и он, этот инструктор, как и прежние мои гости, все поглядывал на бумаги, лежащие на столе. Так хотелось ему в них заглянуть. И от любопытного этого взгляда невольно я заслонил свою работу: сдвинул листы и книгой их прикрыл.

А потом мне уже никуда не хотелось идти. Я сидел, курил.

Кончился табак. Магазин лежал за совхозной конторою. Я контору уже проходил, когда из дверей ее вышел мужчина в темном драповом пальто с каракулем. Мы встретились глазами лишь на мгновение. Я пошел дальше, но чуял на спине своей тяжелый, из-под набрякших век взгляд.


54
Муниципальное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа № 98
Сопоставление понимания смысла и счастья жизни героями рассказов Б. П. Екимова и современными подростками

Выполнили:
Салохина Юлия Дмитриевна
Шалаева Ольга Александровна
9А класс
Учитель
Реут Ольга Михайловна
Волгоград 2007
Оглавление

Введение………………………………………………………………………….. 3
Глава 1 Волгоградский писатель Б.П. Екимов? один из лучших современных русских писателей………………………………………………...6
Глава 2 Понимание счастья и смысла жизни героями рассказов Б.П. Екимова…………………………………………………………………………....9
2.1 Труд - средство, цель и смысл жизни екимовских героев………………...9
2.2 Деятельная любовь - основа жизненного поведения, нравственный стержень героев Бориса Екимова……………………………………………….13
2.3 Счастье жизни - в самой жизни, любви к родной земле…………………18
2.4 Главное и мелочи в жизни героев рассказов Екимова……………………22
2.5 Писатель Борис Екимов о счастье и смысле жизни………………………27
Глава 3 Понимание счастья и смысла жизни современными подростками в сравнении с героями рассказов Б.П. Екимова…………………………….…...28
3.1 7 ? 8 классы…………………………………………………………………30
3.2 9 ? 11 классы…………………………………………………………….….41
Заключение ………………………………………………………………………56
Список литературы………………………………………………………………58
Приложения
Приложение 1 Фотография Б. П. Екимова на встрече со школьниками 16февраля 2007г
Введение

Тема счастья и смысла жизни была актуальна во все времена для мыслящих людей.
В условиях современного духовного кризиса, когда рушатся старые и создаются новые идеалы, изменяются нравственные ценности, она встает особенного остро, особенно перед молодым поколением.
По мнению известного критика Льва Аннинского, русская литература «никогда не была только литературой. И не будет. В том-то ее судьба, что она всегда была и философией, и социологией, и еще много чем. У нас литература всегда была Всем». Поэтому мы обращаем свои взгляды к русской литературе - нравственному ориентиру, утверждающему высокие духовные ценности нашего народа.
Волгоградский писатель, лауреат Государственной премии России, Борис Петрович Екимов - один из лучших писателей современности. Вопрос о самоопределении в жизни - центральный в его творчестве. Наша работа посвящена сопоставлению понимания смысла и счастья жизни героями рассказов Б. П. Екимова и современными подростками. Нам строить будущее, осознавая настоящее и прошлое, осмысливая свои взгляды и духовно воспринимая наши нравственные завоевания. В этом актуальность нашего исследования.
Проблема исследования: что объединяет екимовских героев и наше поколение, что поможет нам выйти из кризиса?
Объект исследования - художественная проза Б. Екимова и размышления о счастье и смысле жизни современных подростков.
Предмет исследования - тема счастья и смысла жизни в рассказах Бориса Екимова;
понимание смысла жизни учащимися 7-11 классов школы № 98.
Цель исследования: сопоставить, как изменяются нравственные ценности у учащихся 7-8 и 9-11 классов и почему;
выявить общее и различия во взглядах на жизнь, счастье, радость жизни, ее смысл героев Бориса Екимова и современных подростков;
установить общие нравственные ценности, которые жизненно важны и для молодого поколения, и для героев Бориса Екимова;
уточнить, какие нравственные ценности необходимы в нашей современной жизни, чтобы вести страну к будущему.
Гипотеза: мы предполагаем следующее. Между взглядами на счастье и смысл жизни екимовских героев и современных подростков будет больше различий, чем точек соприкосновения. Если мы определим общее, что объединяет всех, то, возможно, оно и будет именно тем, что необходимо развивать в себе, воспитывать, культивировать, чтобы спасти Россию. При условии, что будут обнаружены позитивные отличия, возможно, мы определим те качества, которые необходимы молодому поколению именно сейчас.
Методы исследования:
· общенаучные, общетеоретические (анализ и синтез, сравнение, противопоставление, индукция и дедукция);
· социологические (социологический опрос);
· математические (статистические, визуализации данных);
· эмпирические (наблюдение, сравнение)
Этапы исследования:
1. Чтение и изучение рассказов Бориса Екимова.
2. Выявление раскрытия темы и смысла жизни в этих произведениях.
3. Изучение критической литературы по творчеству Бориса Екимова.
4. Анализ, осмысление решения проблемы счастья и смысла жизни героями рассказов Бориса Екимова.
5. Проведение социологического опроса среди учащихся 7-11 классов по пониманию счастья и смысла жизни.
6. Анализ полученных результатов: сопоставление, выявление общего и различного во взглядах екимовских героев и современных подростков, формулирование выводов.
Исследование влияет на наше личностное самоосознание, самоопределение в будущей профессии, возможно, повлияет и на учащихся нашей школы, побудит их задуматься, зачем и для чего они живут.
Оно развивает наши нравственные качества: духовность, способность к пониманию себя и других, окружающего мира;
умение анализировать (художественные произведения и жизненные явления), сопоставлять, обобщать, делать выводы;
прививает интерес к творчеству нашего земляка - писателя Бориса Петровича Екимова.
Практическая значимость исследования.
Эта работа может использоваться учащимися и педагогами при подготовке к урокам внеклассного чтения в 7 - 11 классах по произведениям Б.П. Екимова;
классными руководителями для подготовки к классным часам, посвящённым самоопределению в жизни;
для личностного самоосознания школьников;
для подготовки литературных вечеров, посвящённых творчеству Б.П. Екимова;
для написания сочинений по современной русской литературе;
для пробуждения интереса к творчеству писателя среди подростков - возможность подготовить доклад или сообщение.
Творчеству Б. П. Екимова посвящено достаточно большое количество критических работ. Его произведения стали предметом рассмотрения в статьях А. Горловского, В. Васильева, П. Басинского, И. Питляра, В. Новикова, Я. Удина и других.
В числе достоинств прозы Б. Екимова отмечается жизнеутверждающий пафос, умение «слушать мир», острота социального зрения.
Вопрос о смысле жизни? один из самых главных в его творчестве.
Волгоградский писатель Б. П. Екимов ? один из лучших современных русских писателей

Открытие писателя Бориса Екимова состоялось в 1979 году после появления рассказа «Холюшино подворье». Он вошел в русскую литературу «как писатель, который стремится к постижению кристально чистых, простых и мудрых основ народного уклада, делающих жизнь человека исполненной глубокого смысла и достойной уважения. Главная тема его творчества - самоопределение человека, поиск своего места в жизни». (9, с. 202)
Рассказы Бориса Екимова привлекают зрелостью мысли, серьёзной значимостью поднимаемых вопросов. В. Сердюченко относит его рассказ «Фетисыч» к числу» вершинных завоеваний малой русской прозы 20 века». По убеждению критика, именно Б. Екимов «уравновешивает всю больную, исписавшуюся, лишившуюся царя в голове современную российскую словесность. (20, с. 95)
Неслучайно в 1998 году Борис Петрович Екимов стал лауреатом Государственной премии России, в 1994 - лауреатом премии имени И. Бунина. В 1996 году журнал «Новый мир» присудил ему премию «Лучшая проза 1996 года». Писатель стал абсолютным победителем международного литературного конкурса по прозе «Москва-Пенне» в 1996 году. В 2004 году ему были присуждены две литературные премии. Первая - за лучшую прозу журнала «Новый мир». Вторая, литературная премия «Лучший рассказ года» имени Юрия Казакова - за рассказ «Не надо плакать». В1998 году статья о нашем земляке была включена в биобиблиографический словарь «Русские писатели, ХХ век». В 80-90-е гг. Б. П. Екимов плодотворно сотрудничает с ведущими журналами и издательствами. Его рассказы печатаются в журналах «Новый мир», «Наш современник», «Знамя», «Волга», а также выходят отдельными книгами.
Скарлыгина Е. отмечает, что писатель ценит в людях из глубины идущую доброту, ласковость и мягкость характера, нравственное чувство, удерживающее от дурного поступка. Этими качествами наделены его любимые" герои, причем они не превращаются в некую декларируемую абстракцию, а обрастают живой плотью, проступают в конкретных делах. Мальчик спасает от гибели новорожденного теленка; сын, недавно похоронивший мать, каждую неделю приезжает в опустевший родительский дом, чтобы набрать старикам соседям, рядом с которыми вырос, чистой колодезной воды; внук дежурит по ночам у постели бабушки, пытаясь избавить ее от кошмаров - последствий тяжелых испытаний войны. Эти «малые дела», в которых проявляется душа, очень дороги писателю. (21, с.230)
АВ. Васильев находит своё слово для характеристики екимовского героя. Это слово - хозяин. Слово хозяин в устах Б. Екимова - высшая оценка человека и его отношения к окружающему. Она, эта оценка, исключительно многомерна и от рассказа к рассказу обогащается различными смысловыми оттенками, касаясь по существу всех сторон человеческой жизнедеятельности. Но главное в ней остается, однако, неизменным: хозяин значит живущий собственным трудом, величайший труженик. Это основной источник, питающий героев писателя уверенностью в жизни; им определяются и все другие людские качества: хозяин своим чувствам и своим словам - хозяин собственной судьбы - хозяин в семье, дома и на подворье - хозяин на общественной ниве - хозяин страны. (4, с.153)
И. Богатко видит в его прозе внимание ко всему живому миру и считает источником этого любовь к родине. Родина, родная земля - любовь писателя, и ее, эту любовь, он стремится передать, ее ищет в глубине души тех людей, о которых пишет. Эта любовь движет поступками, поведением многих персонажей екимовских рассказов. (3, с.293)
В журнале «Отчий край» не раз печатались заметки наших волгоградских литературных критиков о творчестве Бориса Екимова. Несколько работ посвятила ему И. В. Великанова. Она считает, что поэтическое изображение природы донского края является важной и неотъемлемой частью прозы Б. Екимова, во многом определяющей её своеобразие. Красота природы в различных ее проявлениях открыта наблюдательному взгляду художника, и он щедро наделяет собственным видением, этим подлинным даром, своих героев. (7, с. 74) В прозе Б. Екимова особой авторской симпатией наделены герои, работающие на земле, что объясняется созидательным характером этого труда, его сообразностью с природными законами. Пейзаж в этом случае призван подчеркнуть внутреннее равновесие между жизнью человека и жизнью природы. (7, с. 77)
В двухтомник Бориса Екимова «Избранное» (Волгоград, 1998) вошли лучшие произведения писателя, которые неоднократно издавались в России и за рубежом. Прочитанные в совокупности, они складываются в большое эпическое полотно современной российской жизни. За множеством ситуаций, внешне не связанных между собой, открывается единство авторского мироощущения, основанного на глубоком убеждении: главное в человеке - его душа, его человечность, способность к состраданию и сопереживанию, ведущая к установлению единства между людьми.
Герои Б. Екимова в большинстве своем обычные, внешне ничем не примечательные люди, показанные в обыденной жизни. Однако в определенной ситуации они совершают поступки, продиктованные не личной выгодой или практическими соображениями, а состраданием к другому человеку, способностью понять чужую боль. Эта черта екимовских героев по-новому высвечивает их характер, придает ему нравственную глубину. (6, с.211)
Журнал «Уроки литературы» (приложение к журналу «Литература в школе») № 8 - 2005 весь посвящен урокам по рассказам Бориса Екимова. Это подтверждает значимость и актуальность его произведений именно для молодого поколения.
Понимание счастья и смысла жизни героями рассказов Б.П. Екимова
Труд - средство, цель и смысл жизни екимовских героев.

Сельские труженики, всю жизнь работающие на земле и от земли кормящиеся, - вот главные герои многих рассказов Екимова. Вся горечь и радость их жизни - в труде. Отними у них право трудиться - они и людьми-то перестанут себя чувствовать. Кто же они? Старики, а в большей мере - старухи, которые трудятся всю свою жизнь, просто по-другому не могут. И сколько в них тепла, открытости, всеобъемлющей доброты…
А первым среди них был Холюша из рассказа «Холюшино подворье», который и открыл Екимова всей стране. Его подлинное имя - Варфоломей Максимович Вихлянцев. (Святого Сергия Радонежского тоже звали Варфоломеем).
«Никто уже на хуторе не вспоминал, что в вихлянцевском доме, в котором обитает семидесятилетний Холюша, жила когда-то крепкая семья: отец, мать, трое сыновей и дочь. Все в ней трудились. Еще лет пять или десять назад «бродила по мелкому плесу горбатая усохшая старуха с хворостиной, в подвязанной юбке. Это была мать Холюши, она обычно птицей занималась. Но теперь мать умерла, и жил Холюша один». Жил и продолжал вести огромное хозяйство, зачастую не зная точно, сколько птицы и скота бродит по его подворью. Зачем ему это, сам Холюша не знает, оправдывая свою хозяйственную деятельность единственной фразой: «Нас властя призывают».
Так, может быть, главным стимулом Холюшиного поистине каторжного труда является нажива, может быть, бог, которому он поклоняется, - деньги?
Нет.
Дело не в жажде накопления, а в чем-то ином. Если Холюша и жаден до чего-то, так только до труда. Прав В. Пальман, у него «такая жадность к труду, что все другoе отброшено, об удобствах жизни и мысли нет, как нет, между прочим, мысли о богачестве и безделии, соразмерном накопленным тысячам» (Литературное обозрение. 1981. N 7. С. 26). Для Холюши нет и не может быть иной жизни, кроме извечного крестьянского труда. Он невольник одной страсти, обладатель единственного, но чрезвычайно необходимого, «дефицитного» для нашего времени таланта - труженической одержимости.
Действительно, Холюша со всеми его достоинствами и недостатками взращен «властью земли», одухотворен «поэзией земледельческого труда», которая… удовлетворяет крестьянина и нравственно, и эсте-тически, является одновременно и средством, и целью, и смыслом жизни». (22, с.136-137)
Казалось, можно бы и отдохнуть: стар стал, болен, домик есть собственный, городской.
Но нет, так поступить Холюша не может. Ему проще умереть на своем подворье, «ткнувшись в землю почернелым лицом».(22, с. 138)
А вот ещё одна героиня, баба Поля из рассказа «Последняя хата».
Как и Холюша, баба Поля - плоть от плоти деревни, частица самой природы, живущая ее велениями. Даже больная, она сама обрабатывает огород, чтобы было «своею рукою, по-хорошему», хоть и пришлось ей потом целую неделю «пластом лежать да ползком ползать…» Вот её жизненные нравственные законы:
«А по мне лучше мало, да честно… Медное, да свое… по-божески, по-человечески...»
«По-божески, по-человечески...» Так жила баба Поля, так и умирает она в своей невзрачной хатенке, моля перед смертью бога не за себя, а за детей, «которым жить да жить, жить да радоваться». Умирает спокойно и чисто, как умирали на Руси праведники. (22, с.139)
Есть у Екимова герой не крестьянин, но такой же одержимый трудом.
Таков «казенный человек» Трубин, герой одноименного рассказа, у которого почти половина из прожитых лет отдана заводу. «Дни, летящие незаметно, похожие один на другой, до краев - с раннего утра до позднего вечера - наполнены работой, суетной, сумасшедшей, с криком, с вечной беготней.
Он задает себе вопрос «Люблю ли я свою работу?», и сам на него отвечает: «Какой нормальный человек может любить такое сумасшествие: тебя ругают каждый день, и ты тоже; с утра до ночи беготня...» А далее следует авторский комментарий: «Нет, свою работу Трубин не любил».
Но, на следующий день Дмитрий Павлович приходит в цех: «И будто какой-то выключатель щелкнул в Трубине и отбил ему память ко всему, что осталось за порогом цеха, и приказал делать свое дело».
Тогда-то и становится понятным истинное отношение героя к работе, к своей жизни. И вопрос, который он задает себе, можно сформулировать иначе - «люблю ли я воздух, которым дышу?». По существу это будет то же самое. Воздух можно и не любить, но жить без него?.. Эта «сумасшедшая» работа давно уже стала частью самого Трубина, и он не сможет прожить без нее, как не сможет и уйти с завода. «Пожизненно заводской» - в этом определении, данном Дмитрию Трубину одним из молодых рабочих, отражена внутренняя сущность героя» (5, с.187).
Он не сможет решиться на это, потому что не мыслит себя вне большого, общественно значимого дела, потому что и в нем есть нравственный закон, заставляющий его делать все по велению Совести, связывающий Трубина нитью гражданской преемственности с поколением заводских ветеранов. «Эх, старина, молодец ты, старина, - размышляет Трубин об одном из них, - все бы такие были, как бы работалось хорошо... Веку бы надо таким людям прибавлять. А у них его отнимали: и войной, и голодными годами, и работой такой. Все они на своей шкуре испытали, а не озлобились, добрее стали и честнее. Сколько вот, вот уж, сколько лет его знаю, а чтоб, хоть раз увидел его без дела... Было? Нет, не видел. В выходной надо - выйдет, остаться надо после смены - останется. Сам останется, просить не надо. Сам нужду видит. И на станок стать в конце месяца - станет. И ни слова никогда. Знает - нужда. И слов ему никаких не надо».
«Сам останется... Сам нужду видит... » Писатель не случайно так настойчиво подчеркивает это «сам». В нем суть характера человека, который трудится не по принуждению и не в предвкушении длинного рубля, а потому что не может не трудиться, осуществляя извечное природное величие и реализуя собственную потребность. Ведь и бабу Полю, которая сляжет, надорвавшись, и Холюшу, который ткнется почернелым лицом в землю, никто не призывает к надрывающему жилы труду. Они все делают сами.… Это их собственный выбор, их хотение. И потому при всей каторжности своего труда Холюша самый свободный человек, пользующийся подлинной, а не мнимой свободой, которой гордится иной, отлучивший сам себя от труда, приносящего радость и наслаждение. (22, с.140)
Такое отношение к труду поразило нас, просто потрясло, вызвало восхищение этими людьми и гордость за них
Деятельная любовь - основа жизненного поведения, нравственный стержень героев Бориса Екимова.

«Проблема смысла жизни - одна из центральных в творчестве Б. Екимова. Его герои размышляют о нравственных основаниях человеческого бытия, его истинных и ложных ценностях. К резкой переоценке собственной жизни приходит один из героев рассказа «Мальчик на велосипеде», Виктор. Некогда любимая профессия, авиация кажутся ненужными, а то и вредными человеку, собственная жизнь - потраченной впустую». (6, с. 212)
Он понимает, что смысл жизни совсем в другом: « Машины, машины... А где им предел? Где разумный предел? Пока на земле места хватит? Пока в небе места хватит? А не в беличьем ли мы колесе? Может, мы уже сейчас не для людей стараемся, а для машин? Это им нужна новая и новая нефть, металл, уголь. Все больше и больше, а человеку что... Человеку, в общем-то, нужен кусок хлеба и кружка воды. Остальное - лишнее. Хлеб и вода. Вот он и живет. И душу живую. И мудрость, чтобы понять: не обжираться и не опиваться он приходит на землю, не собирать побрякушки. Но жить. Единственный раз. На прекрасной земле, устроенной чудно: с зеленым лесом и травой, с синей водой и небом, с людьми-братьями, дорогими, любимыми. И вся мудрость мира, все лучшие люди его из века в век, твердят: живите проще. Высшая мудрость в том, чтобы не мудрить. Главное вам дано - жизнь. Иначе собой будете обмануты. В мире бе и мира не позна? это о нас…»
Виктор, отыскивая причины душевной опустошенности, осознает, что одна из главных - погруженность в мир материальных интересов:
«Нет, не на хлеб мы работаем. Матери наши на честный хлеб, а мы - на дьявола. Разве мебельные гарнитуры, японские - это хлеб? А немецкие ванные? Столовое серебро, золотые побрякушки? Да и даже в еде: паштеты, оливки, дурь всякая - какой уж там хлеб...»
Герой понимает, что счастье жизни - в самой жизни на любимой родной земле:
«На что мы жизнь свою тратим, что мы с ней делаем... Ведь ее больше не будет. А мы ее - впустую.
Я пробыл пятнадцать дней дома. И это равно пятнадцати годам жизни. Да, да... Долгие дни, мудрые, счастливые. Пойти на Вихляевскую гору и сидеть, глядеть, думать. Как травы растут. Как облака плывут. Как живет озеро. Вот она, жизнь человеческая. Работать в огороде, плетень плести во дворе. И жить. Слушать ла-сточек, ветер. Солнце для тебя встает, роса падает, дождь - все доброе, сладкое. Зарабатывать на хлеб чем-нибудь и жить. Жить долго и мудро, чтобы потом, на самом краю, не проклинать себя, не скрипеть зубами. Второй жизни не дано, и об этом жалеть - пустое. Но упустить свою единственную... Какая беда».
И Хурдин, друг Виктора, тоже обращается мыслями к родной донской земле:
«Родина... Вдали от нее каждый помнит клочок земли, с детства прикипевший к сердцу. Там небо просторней и голубей, там солнце глядит ласковым материнским оком, там ветер - прикрой глаза - снова унесет тебя в далекую, невозвратную пору…
И прав был Виктор: не более чем игрушка все их дела. А жизнь? Сколько золотых дней уплыло. И вот уже нужно считать остатние».
В 90-е годы Борисом Екимовым создается ряд произведений, в которых проявляется стремление писателя постичь важнейшие коренные основания человеческого бытия. В них повествование излагается от первого лица, и кажется, что мы слышим голос самого автора.
И очень часто тема смысла жизни неразрывно связана с темой родины. Только здесь, на родной земле, и возможно счастье.
«Да, никакой тьме не скрыть от глаз человека ту пядь земли, что родилась вместе с ним и держала его на руках чаще матери; подставляла свою мягкую ладонь, когда он падал, не удержавшись на нетвердых еще ножонках; лечила его мальчишеские ссадины - без всяких лекарей, травой своей, лопушком ли, подорожником или просто легкой пылью; кормила во всякие годы купырем, козелком, калачиками, чередой, кислым щавелем, сладким солодком, березовыми и тополевыми сережками, грибами да ягодами, безотказно кормила и в лихие годы, и в добрые, поила чистой водой и подняла на ноги.
Никакая тьма, кроме смертельной, не скроет от глаз человека ту пядь земли, что зовется его родиной». («Переезд»)
Причем звучит эта тема родины, как и в приведенном случае, чаще всего в органической, неразрывной связи с темой природы.
Изображение окружающего мира подчинено утверждению идеи самоценности жизни - одной из главных в творчестве писателя. Критик Горловский считает, что главное в Екимове «влюбленность автора в обыкновенную жизнь».
Рассказ «Музыка старого дома» .

«Прежде, в годы молодые, любя музыку, ходил я на филармонические концерты, в оперный театр. Рояль, нежная скрипка, могучий орган, симфонический оркестр, романс, пес-ня, ария, дуэт или опера - все было по сердцу.
Прошло время. А теперь?.. Спасибо музыке! Она помогла мне - не вдруг! - но услышать и прежде неведанную музыку жизни.
Поневоле внимаешь грозе, шумному ливню, могучему ледоходу, морскому шторму. Но понемногу, словно отворяется слух. От грома и молний переходишь к простому, будничному, но не менее прекрасному и оно всегда рядом, возле старого дома, в нашем дворе.
В детстве все мы грезим чем-то далеким, великим: Гималаями, Альпами, Великим Океаном - красой непостижимой. Спасибо художникам. Они мне открыли глаза и помогли увидеть иное. Этюд в Русском музее. Даже не помню чей, кажется Шишкина. Клочок земли, трава и простые ромашки. Но вдруг, словно стены ушли и большого города нет, а живая земля - вот она, и живая трава, цветок. Разве не чудо? Или портрет Нади Дервиз, Валентина Серова, неоконченный, написанный даже не на холсте, а на листе кровельного железа. И вовсе ведь не, красавица. Но какие глаза… Какое лицо дивное! Вот он - твой человек, мне близкий. А сколько их рядом?.. Проходят мимо мною незамеченные. Спасибо художникам. Они помогли мне. Теперь я в музеях бываю редко, но всякий день вижу красоту земли, людей, жизни. И все это здесь, возле старого дома».
«Голос неба»

«… Порой даже в обыденной жизни: в городской толчее, домашних заботах, случайно поднимешь глаза и замрешь, обо всем забывая. Виной тому? далекое небо, облака или вечерняя звезда: глазам - отдых, сердцу - покой, душе - великое утешенье. Это? высокий голос, который порою зовёт нас, поднимая от хлябей земных, чтобы помнили: на белом свете живем под белым небом».
Главная идея рассказа «Проездом» заключается в том, что жизнь, данная человеку, обладает абсолютной ценностью, мир природы прекрасен и вечен, перед лицом его мелкие людские страсти кажутся нелепыми. Эта мысль подготовлена предшествующим пейзажем - описанием Дона, речного простора, земли, которая открывается взору наблюдателя с высокого донского берега. Главное в этом пейзаже - ощущение безграничности пространства.
«Мелкие людские свары кажутся такими нелепыми на… клочке земли, плывущем в зеленом и голубом мироздании.
А ночью, особенно осенью, когда звездный мир опускается на эту землю и греет, и холодит душу вечным, как тогда не понять, что земная твердь - лишь малый островок в вечном пространстве, и долгом времени, а ты и вовсе - пыль. Вот и радуйся, что живешь в этом ослепительном и божественном мире, живи и радуйся с благодарностью в сердце и на устах».
«Счастье жизни - в самой жизни, любви к родной земле», - убеждают нас екимовские герои, это было для нас настоящим открытием.
Главное и мелочи в жизни героев рассказов Екимова.

Рассуждая о счастье и смысле жизни, мы задумались, что же является для героев Екимова главным, а что - несущественным? Об этом повествуют нам рассказы «Говори, мама, говори…», «Тары да бары», «Розовый куст», «От огня к огню».
В рассказе «Розовый куст» герой занят обычном делом - машину угля ему надо привезти, в сарай перетаскать. Вышел он на крыльцо и вдруг «увидел: роза расцвела… Еще вчера стоял зеленый, а нынче усыпан был алыми розочками. И светил, словно играла на нем молодая утренняя заря. Играла и не гасла». И что-то изменилось в человеке, перевернулось в душе. Сердце, раскрывшись навстречу прекрасному, словно оттаяло, ожило.
За уголь надо было платить на почте. Кассирша зло обрезала его, не стала оформлять документы: передача денег. «Не хотелось сегодня ругни, не принимала душа. - Ну и гocподь с тобой, - сказал он. - Подожду. Полчаса, что ли, у тебя эта канитель. Покурю на воле. ? Он смотрел на кассиршу и жалел ее.
- Подождy… - сказал он. - Делай свое. Я нынче в отгулах. Два дня, некуда спешить. И роза у нас нынче расцвела, - некстати добавил он и рассмеялся.
Солнце поднималось вверх, припекало. Цветущий куст нынче стал и вовсе красив, он словно облился весь алостью, сверху донизу. На зеленой листве, в тени цветы нежно пунцовели в каплях росы, а сверху горели рдяным огнем, источая чуть слышный запах.
Отдыхая, Тимофей присаживался подле цветущего куста. Курить не хотелось. Он шумно нюхал, ловил тонкий цветочный дух, глядел на розы, и щурились глаза в улыбке ли, в усмешке над собой. Ведь сроду цветов не любил, мужик».
С тещей отношения у него не очень складывались, а тут он вдруг понял, что все это мелочи, все эти глупости и обиды.
«Он курил, и какие-то мысли бродили в голове: о сегодняшнем дне; о жизни, о теще и о себе тоже. Он глядел на летнюю кухню. Ее строили флигелем, теплую, в зиму жилую, с дальним прицелом - для стариков. Тимофеевы старики померли. А теще пора уже сюда и переходить на покой, нечего одной мыкаться. А старое, все эти глупости, всякие лейтенанты и прочие обиды - чего поминать. Сам уж не молоденький, виски седые. Надо сказать Валентине.
Свои вспомнились, мама и отец - покойники. Детство. Как жили, господи… После войны особенно. Вспоминать тошно. А теперь - грех жаловаться. Лишь бы войны не было»... И в этот дом тоже приходит тепло и любовь. А ведь это и есть самое главное.
Особенно взволновал нас рассказ «Говори, мама, говори…». У Катерины - иссохшей, горбатенькой от возраста, но еще проворной старушки, дочь живет в городе, полторы сотни верст от нее. Тяжело ей одной на хуторе, но появился «связной» - телефон-мобильник:
« Мобила!- горделиво повторяла она слова городского внука. - Одно слово - моби-ла. Нажал кнопку, и враз? Мария. Другую нажал - Коля. Кому хочешь жалься. И чего нам не жить? - вопрошала она. - Зачем уезжать? Хату кидать, хозяйство…
Запоет веселая музыка, вспыхнет в коробочке свет. Поначалу старой Катерине казалось, что там, словно в малом, но телевизоре, появится лицо дочери. Объявлялся лишь голос, далекий и ненадолго.
- Мама, здравствуй! Ты в порядке? Молодец. Вопросы есть? Вот и хорошо. Целую. Будь-будь.
Не успеешь опомниться, а уже свет потух, коробочка смолкла…
-Не успеешь и рта раскрыть, а коробочка уж потухла.
- Это что за страсть такая... - ворчала старая женщина. - Не телефон, свиристелка. Прокукарекал: будь-будь… Вот тебе и будь. А тут...»
Но много было в ее жизни стариковской такого, о чем хотелось рассказать поподробнее: о своих снах, незначительных для других событиях, о том, как упала она возле груши-черномяски, которую ой как любила дочь. Но в ответ слышала:
«Мама, говори, пожалуйcтa, конкретней. О себе, а не о черномяске. Не забывай, что это - мобильник, тариф. Что болит? Ничего не сломала?»
Но мелочи эти тоже важны. А еще важнее то, что близкие люди живы. К счастью, дочь это вовремя поняла. Ведь важно не то, о чем говорит близкий человек, а то, что он говорит, просто живет.
«В далеком городе дочь ее слышала и даже видела, прикрыв глаза, старую мать свою: маленькую, согбенную, в белом платочке. Увидела, но почуяла вдруг, как все это зыбко и ненадежно: телефонная связь, видение.
- Говори, мама... - просила она и боялась лишь одного: вдруг оборвутся, и, может быть, навсегда, этот голос и эта жизнь. - Говори, мама, говори...»
В рассказе «Тары да бары» «старый дом, который долгие годы казался уютным и теплым, стал вдруг тесен». Суета, мелкие обиды разрушили его тепло.
«То бабушка Люба молодым не угодит, а Валентина фыркнет, то сами молодые чего-нибудь не так сделают. Слово за слово… Скандал не скандал, но жить стали по-другому.
Бывало, вечером сходятся - тары да бары…
Хорошо во дворе сидеть. Вечерeeт. Играет в небе заря. Разговоры идут, как да что. Бабушка Люба уличные новости передает, Полина да Валентина - свои. Соседи подойдут. Тары да бары...
Но нынешним летом скамейка под грушей часто пустовала. Или бабушка Люба одна подремывает. Соседка заглянет, скажет: «Не сидите?..» - и уйдет. Иной раз Полина подсядет ненадолго. А молодые - в комнате. Валентина из дома ли, в дом пробежит - и все. Невесело стало.
И тогда уходит бабушка Люба в огород, ища там заботу. Или с кошкой беседует».
А тут котенка увидела.
«Мимо проходила дочь. Бабушка Люба позвала ее:
- Иди, глянь…
- Чегo? - остановилась Полина.
- Как дите…
Он был так хорош, этот маленький пушистый котенок, во всей своей детской прелести, так наивно, доверчиво смотрел он в мир. Смотрел, смотрел и зевнул.
Дочь и мать разом заулыбались.
- Дите, оно дите и есть, - задумчиво сказала Полина.
- Дите… - согласилась бабушка Люба, не отрывая от котенка глаз.
- Глядит.… И все ведь видит, и все разумеет. Только что не скажет.
- Ну уж, разумеет, - не поверила Полина. - Несмысленый.
- Еще какой смысленый, - убежденно сказала бабушка Люба. - Валечка, бывало, вот так-то вот вылезет.
- Какая Валечка? - не поняла Полина.
- Какая... да наша. Маленькая была Валечка, - объяснила бабушка Люба. - Тоже вот так выглядает. Еще гoдика ей не было, восемь месяцев. Первый зубик прорезался… Я eй скажу, бывало: расти, расти, Валечка, расти, моя лопота. Подрастешь, по-нашему начнешь разуметь, тогда уж мы с тобой нагутаримся. До-олгая жизнь...
Валентина, та самая внучка, о которой шла peчь, стояла замерев и каждое слово ловила, каждое слышала. В peчax старой бабушки не было ни упрека, ни боли. Лишь в последнем: «…нагутаримся. До-олгая жизнь…» послышалось что-то.
И молодая женщина вдруг почуяла такую жалость и боль, что защемило сердце. Она отступила, тихо-тихо, чтобы не услышали ее бабушка и мать, отступила и села на крыльцо. «Господи... - думалось ей. - Господи… Какая я дура... Жестокая дура... Мелочи, копеечные обиды... Боже мой...» Слезы подступили, она не вытерла их и, легко поднявшись, в сердечном порыве кинулась к бабушке, подбежала к ней и, склонясь, целуя мягкие щеки, шептала: «Бабанечка … Бабанечка …» Потом села рядом».
И наступил мир в старом доме. Мелочи все это, а главное - беречь родных и близких людей, да и не близких тоже, дарить им свое тепло, любовь, пока это возможно, пока они живы.
Очень интересным нам показался рассказ «От огня к огню». Он не просто о том, чтобы видеть красоту окружающей тебя действительности, как увидел ее рассказчик в обычном вербовом кусте, но и о том, чтобы нести свою радость, открытие другим людям.
«Сколько в жизни нашей таких вот тёплых минут, которые уйдут, но помнятся. У каждого? своё.
Память детства, один из обычных дней. Какое-нибудь утро ли, поздний вечер, когда склоняется к тебе мать ли, бабушка. Тёплые руки, доброе лицо. Волна любви. Она проходит, но остаётся.
А вот? малое дитя в колыбели. Ещё несмышленое, что-то лепечет. Тянет руки к тебе, а глаза - такие счастливые... Или - желтые листья у тополя, их мягкий ковер. Это - осень. Цветущий вербовый куст по весне. Чей-то светлый лик...
Люди тоже могут быть огоньками и нести другим свой свет, свое тепло.
Таковы герои рассказов Бориса Екимова. Мы поняли, что главное для них? отдавать другим свою душу, своё тепло, быть огоньками, которые помогают жить и выжить в этой жизни. Ссоры, мелкие неурядицы? это всё мелочи, они не должны заслонять от нас живых, чувствующих людей.
Писатель Борис Екимов о счастье и смысле жизни.

Размышляя о героях рассказов Бориса Петровича Екимова, мы задумывались о том, как же понимает счастье и смысл жизни сам писатель?
16 февраля 2007года состоялась встреча литератора со школьниками, на которой мы присутствовали. Он поделился с нами своими размышлениями:
Писатель говорил нам об опыте человечества и сетовал по поводу того, что опыта жития человеческого у нас нет. В нашей стране болеют раком десять тысяч детей, каждый третий из них умрет. А в это же время кто-то из богатых на курорте за один день проживает 200000 евро. Художник слова говорил о главном в нашей жизни и мелочах. Красивые побрякушки, кольца, мобильные телефоны - все это прилагательное, все это мелочи.
«Что самое дорогое в жизни? - Жизнь!
Мне много ль надо? -
Краюха хлеба да капля молока.
Да это небо. Да эти облака.
А видим ли мы это небо? Посмотрите вокруг себя! Мы не видим ни неба, ни красивых людей, не слышим посвиста птиц.
Надо понимать, что жизнь долгая, а можно ее проворонить. Надо постараться стать человеком, понять, зачем ты пришел в мир. Если тебе не нравится мир, создай свой. Как важен мир семьи! Нигде ты не получишь столько искренности и сочувствия, и в любое время вас прикроют руки ваших близких, руки друзей. Надо дорожить этим».
На вопрос: «Что вас в сегодняшней жизни радует и удивляет?» Борис Петрович Екимов ответил: «Жизнь! Жизнь во всех проявлениях!»
И когда кто-то из преподавателей отметил трагичность его рассказов, писатель возразил: «О счастье я пишу. О счастье жить!»
Обобщим все сказанное выше. Счастье и смысл жизни героев рассказов Бориса Екимова и самого писателя в самой жизни, деятельной любви к людям, природе, родной земле, способности чувствовать и понимать её красоту, трудиться на её благо.
Понимание счасть я и смысл а жизни современны ми подростк ами в сравнении с героями рассказов Б. П. Екимова

Для выяснения того, как понимают счастье и смысл жизни современные подростки, в школе №98 был проведен социологический опрос среди учащихся 7-11 классов. В опросе участвовало 118 человек, из них 7-8 классы - 47 человек, 9-11 классы - 71 человек. Ребятам были предложены вопросы:
1. В чем я вижу смысл жизни?
2. Для чего я живу?
3. Что такое для меня счастье?
4. Наивысшая радость - это …
5. Самая большая беда - это …
6. Главное в жизни - это …
7. Мелочи жизни - это …
8. Радости жизни - это …
9. Быть человеком - значит …
10. За что я люблю жизнь?
На некоторые вопросы не все ученики дали ответы. Нами были проанализированы отдельно ответы учащихся 7-8 классов и 9-11.
Эти же вопросы по телефону мы задали писателю Б. П. Екимову. Он сказал: «Всё в моих рассказах, я в них ответил на все вопросы», но всё же согласился дать краткие ответы:
1. В жизни.
2. Для того, чтобы жить.
3. Жизнь.
4. Жизнь.
5. Смерть близких.
6. Жить.
7. Все, кроме самой жизни.
8. Их много. Всех не перечислишь. Радости приносит каждый день. Близкие люди, природа, многое другое.
9. Быть Человеком.
10. За то, что это жизнь человеческая.
Мы сравнивали, конечно, не только с этими лаконичными ответами, но и с высказываниями писателя в прессе и с пониманием счастья и смысла жизни его героями.
7-8 классы

Нас интересовало, есть ли общее в понимании смысла жизни учащимися 7-8 классов и екимовскими героями.
Мы построили диаграмму и сравнили процент ответов, отличающихся от понимания смысла жизни героями Екимова с процентом ответов, схожих с ними. Результат нас удивил: по девяти из десяти вопросов больше было общих ответов.
Давайте же рассмотрим, какие ценности на первом месте у младших подростков, и в чем именно они совпадают или не совпадают с ценностями героев произведений Екимова. Проанализируем, в чем смысл жизни, для чего они живут, что такое для них счастье.
Анализируя ответы на вопросы учащихся 7-8 классов, мы получили следующие результаты:
Вопрос «В чем я вижу смысл жизни?»

№
 Ценности
 Кол-во ответов
1
 Жить. Радоваться жизни
 11
2
 Достижение своих целей.
 10
3
 Получить образование.
 9
4
 Жениться (выйти замуж).
 5
5
 Любить.
 3
6
 Помогать другим людям.
 3
7
 Построить дом, посадить дерево и вырастить ребенка.
 2
8
 Работа.
 2
9
 Уважать тех, кто отдал жизнь за нас.
 1
10
 Беречь все лучшее.
 1
11
 Помогать родине.
 1
12
 Приносить радость людям.
 1
13
 Найти себя.
 1
14
 Чтобы тебя уважали.
 1
15
 Раскрыть талант.
 1
16
 Вырасти.
 1
17
 Счастье, благополучие и здоровье своей семьи.
 1
18
 Быть честным и справедливым человеком.
 1
19
 Радоваться обычным вещам.
 1
20
 Оставить какой-то след в мире.
 1
21
 Поиск открытий и познаний.
 1
Смысл жизни, во-первых, ученики видят в самой жизни, в том, чтобы радоваться ей. Это абсолютное совпадение с Екимовым. Во-вторых, в достижении своих целей, в-третьих, в получении образования - это отличие. Только несколько человек увидели смысл жизни в том, чтобы любить, помогать людям, то есть, в деятельности не для себя, а для других. Были единичные ответы: «Приносить радость людям», «Помогать родине». Именно они близки деятельной доброте екимовских героев. Работу же в качестве смысла жизни определили всего 2 человека из 47, в то время как труд был одной из высших ценностей в произведениях Екимова.
Вопрос «Для чего я живу?»
Таблица важности ценностей, построенная по убыванию значимости
№
 Ценности
 Кол-во ответов
1
 Продолжать свой род.
 7
2
 Радовать себя и других.
 7
3
 Добиться цели.
 7
4
 Для родных.
 4
5
 Приносить людям счастье.
 3
6
 Общаться, дружить.
 2
7
 Получить образование.
 2
8
 Внести частичку себя в этот мир.
 2
9
 Помогать маме.
 2
10
 Для своего будущего.
 2
11
 Внести вклад в развитие нашей страны.
 1
12
 Вырасти.
 1
13
 Познать жизнь.
 1
14
 Попробовать все в жизни.
 1
15
 Помогать людям.
 1
16
 Познать этот мир.
 1
17
 Для себя.
 1
Для чего же они живут? Самое главное для того, чтобы продолжить свой род, добиться цели, радовать себя и других. Лишь немногие ответы были схожи с екимовскими: «Для того, чтобы приносить людям счастье», «Внести вклад в развитие нашей страны», «Помогать людям». А один был резко противоположен им: «Для себя».
Вопрос «Что такое для меня счастье?»
Таблица важности ценностей, построенная по убыванию значимости
№
 Ценности
 Кол-во ответов
1
 Любить и быть любимой (любимым).
 7
2
 Здоровье близких людей.
 7
3
 Когда в семье все хорошо.
 6
4
 Дружба.
 6
5
 Когда все счастливы.
 5
6
 Жизнь.
 4
7
 Окончить школу.
 3
8
 Добиться своей цели в жизни.
 3
9
 Когда люди тебя уважают.
 3
10
 Любая мелочь в жизни.
 1
11
 Жить не в России.
 1
12
 Хорошая работа.
 1
Счастье для ребят в том, чтобы любить и быть любимыми; в здоровье близких людей; в дружбе; когда в семье всё хорошо; когда все счастливы. Для некоторых счастье - это жизнь. (Ответ писателя) Правда, несколько человек видят его в окончании школы и в достижении своей цели. Есть единичный ответ: «Жить не в России» - это тревожный симптом.
Вопрос «Наивысшая радость - это…»
Таблица важности ценностей, построенная по убыванию значимости
№
 Ценности
 Кол-во ответов
1
 Когда есть семья.
 10
2
 Друзья.
 6
3
 Исполнение мечты.
 3
4
 Праздники.
 3
5
 Победа.
 3
6
 Успех.
 2
7
 Добиться своей цели.
 2
8
 Когда тебя любят.
 2
9
 Хорошая новость.
 1
10
 Получить образование.
 1
11
 Мирная жизнь.
 1
Наивысшая радость для младших подростков - это семья. Для екимовских героев теплые отношения в семье, взаимопонимание между старшими и младшими тоже очень важны. Друзья, исполнение мечты, праздники - также распространенные ответы. Несколько человек определили её как успех, победу и достижение своей цели, то есть удовлетворение собственных потребностей.
Вопрос «Самая большая беда - это…»
Таблица важности ценностей, построенная по убыванию значимости
№
 Ценности
 Кол-во ответов
и т.д.................

Каверина Арина

В 2008 году исполнилось 70 лет со дня рождения известного писателя Бориса Петровича Екимова. Тема моего проекта связана с одной из главных тем творчества писателя: «Живая душа» Бориса Екимова.

Цели и задачи проекта:

Рассмотреть тему «живой души» в рассказе Б. Екимова «Живая душа»;

Проанализировать характеры персонажей с точки зрения их нравственного выбора;

Показать гуманизм писателя на примере его творчества.

Борис Екимов родился 19 ноября 1938 года в городе Игарке, но настоящей его родиной стал город Калач-на-Дону, где прошло его детство и юность.

Первые рассказы начинающего волгоградского писателя Б. Екимова появились в начале 70-х годов. Все, кто обращался к его творчеству, отмечали верность писателя «правде жизни», неподдельную искренность во всех его рассказах. На сегодняшний день уже существует «мир Б. Екимова» или, как выразился один из исследователей, «страна Екимия», которая имеет вполне определенные географические координаты: хутора Вихляевский, Малые и Большие Сокари, Дербень. Их без труда можно обнаружить на карте Волгоградской области.

Любимые екимовские герои обладают главным, по мнению их создателя, достоинством – «живой душой»; их нравственная сила раскрывается в конкретных поступках, в малых добрых делах.

С особенной любовью изображает писатель главных героев: стариков и детей. Старики Б. Екимова наделены жизненной мудростью, сердечной теплотой, памятливой душой и трудолюбием.

Так в рассказе «Живая душа» писатель изображает два типа людей: одни – представители «живой души», другие лишены этого качества. Перед героями поставлена задача: решить судьбу теленка, появившегося на свет вопреки ожиданиям. Как же поступают взрослые? Что для них важнее: «живая душа» или бумаги и распоряжения?

Один из главных героев – гость, становится невольным свидетелем тех событий. Его интересует дальнейшая судьба теленка, куда он будет определен.

– Куда… – хмыкнул управляющий, отводя глаза. – Туда… А то ты сам не знаешь…

– Знаю, – опустил глаза приезжий, – да как-то… Все же живая душа.

В этом коротком диалоге каждое слово значимо. И недосказанность и опущенные глаза – все это весьма красноречиво свидетельствует об укорах совести, которые испытывают оба собеседника. Да, им стыдно, но существуют правила, которые противоречат нормам жизни. Здесь впервые звучит определение «живая душа», которое станет главным во всем рассказе, да и во всем творчестве Б. Екимова.

Но есть в этом произведении и другие герои – это мальчик, дедушка и образ бабы Мани.

Еще раз слова о живой душе автор вложит в уста мальчика, которому вспомнится: «Живая душа… Это было умершей бабы Мани присловье. Она жалела всякую скотину, домашнюю, приблудную, дикую, а когда ее укоряли, оправдывалась: «А как же… Живая душа».

Так вводится в рассказ значимая для Б. Екимова тема – тема памяти, связи поколений. Именно через связь поколений, через духовную преемственность происходит «утверждение добра». Будущее, по мысли автора, немыслимо без памяти о прошлом, без опоры на его лучшие традиции.

Сохраняя веру в «живую душу» народа, Б. Екимов достойно продолжает важнейшие традиции русской классики, ищет в современной жизни доброту, человечность, способность к состраданию, все те качества, которые сейчас в большом дефиците.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com


Подписи к слайдам:

«ЖИВАЯ ДУША» БОРИСА ЕКИМОВА

Цели и задачи Рассмотреть тему «живой души» в рассказе Б. Екимова «Живая душа» Проанализировать характеры персонажей с точки зрения их нравственного выбора Показать гуманизм писателя на примере его творчества

БОРИС ЕКИМОВ Родился 19 ноября 1938 года в городе Игарка Красноярского края; В 1945 году семья перебралась в Калач-на-Дону; В 1976 года вступает в Союз писателей России; В 1999 году - лауреат Государственной премии России и Всероссийской литературной премии "Сталинград ” ; В 2008 году - лауреат премии А.И. Солженицына.

Творческое кредо писателя «Мне не нужно по-новому, мне нужно по-доброму»

«Страна Екимия»

Любимые герои- обладатели «живой души» Старики Дети

Рассказ «Живая душа»

Как же поступают взрослые?

«Живая душа… Это было умершей бабы Мани присловье. Она жалела всякую скотину, домашнюю, приблудную, дикую, а когда ее укоряли, оправдывалась: «А как же… Живая душа».

Духовная связь поколений

ВЫВОД Сохраняя веру в «живую душу» народа, Б. Екимов ищет в современной жизни доброту, человечность, способность к состраданию, все те качества, которые сейчас в большом дефиците.



@ 2024 nobelbar.ru - Обувь, одежда, стиль, аксессуары, маникюр, прически