Согдиана – биография, личная жизнь, рост, вес. Согдиана: личная жизнь Происхождение сценического псевдонима

Там, к слову, и познакомились бывшие супруги - певица родилась и выросла в Узбекистане… Летом этого года Согдиана все же убедила бывшего мужа подписать мировое соглашение. Они договорились, что постоянное место жительства мальчика будет с папой, в Ташкенте. А по поводу воспитания ребенка родители решили, что будут заниматься им вместе, по очереди: какое-то время он станет жить с отцом, какое-то - с мамой. «Слава богу, сейчас мы оба готовы сделать все ради блага нашего сына. Раньше Рам, видимо, опасался: раз он насильно забрал у меня ребенка, то и я тоже попытаюсь действовать подобным образом.

Но со временем убедился, что я не враг своему сыну, ни в коем случае не хочу создавать для него стрессовую ситуацию, подвергать новым переживаниям. К счастью, время все сглаживает. Наши обиды, недопонимание - все прошло, все забылось. И теперь мы пришли к единому мнению, что Арджун – мой ребенок, и мы с ним будем общаться столько, сколько захотим. Самое главное, Рам осознал, что нашему сыну очень нужна родная мама, ее ему никто не сможет заменить», - говорит певица.

После того как необходимые бумаги были подписаны, Согдиана стала думать, как лучше встретиться с Арджуном, чтобы не слишком сильно травмировать его психику. Поскольку ей сказали, что мальчик (ему скоро будет три года) по натуре очень впечатлительный, ранимый, певица решила, что их встреча должна произойти у него дома, на его территории, в привычной для малыша обстановке.

Резко сорваться из Москвы в Ташкент Согдиана не могла - ее младший сын от второго брака Микаил еще совсем маленький, она кормит его грудным молоком. А потом муж Башир (они поженились год назад) сказал: «Езжай спокойно, не переживай. А мы будем ждать твоего возвращения. Не волнуйся только сильно, чтобы Арджун не почувствовал твой внутренний мандраж». «Я, конечно, очень старалась справиться с волнением, но у меня ничего не получалось. Пока летела в самолете в Ташкент, все представляла нашу встречу, и мне не верилось, что уже совсем скоро я увижу своего сыночка. Меня трясло изнутри, я была напряжена, сжата, как пружина. Ужасно боялась, что Арджуня меня не узнает, испугается, расплачется, не пойдет ко мне.

Думала, как я смогу это пережить, что будет с моим сердцем, которое и так бешено трепыхается в груди… Когда няня открыла мне дверь, а рядом с ней на пороге стоял Арджун, я слова не могла вымолвить. Просто смотрела на него не отрываясь. А няня спросила: «Ой, Арджун, кто это к тебе приехал?» «Мама», - спокойно ответил он. И меня немного отпустило…

Я не стала сразу набрасываться на сына с поцелуями, боялась его напугать. Ждала, когда он немножечко ко мне привыкнет и сам подойдет. Он повел меня в свою комнату, стал разбирать подарки, которые я ему привезла, показывать свои игрушки. Ходил рядом, осторожно так присматривался. А когда я попросила покатать меня на его большой машине, сказал: «Нет, не буду катать». Пытаясь завязать разговор, я сказала: «Эх, как жалко. Мама расстроится и будет плакать». И тут Арджуня вдруг сделал испуганные глаза, подбежал ко мне, обнял, стал жалеть - видимо, чтобы я не расстраивалась.

Певица Согдиана – одна из самых ярких выпускниц популярного музыкального телепроекта «Фабрика звезд». Уроженка Узбекистана искусно танцует и исполняет композиции в восточном стиле. Мало кто знает, что настоящее имя певицы – Оксана Нечитайло. Артистка успела дважды побывать замужем и родить двоих сыновей. В свое время прессу всколыхнула история тайного похищения одного из ее мальчиков – первый супруг увез тогда ребенка в Индию.

Где сейчас сын Согдианы от первого брака? Кто вынуждал артистку изменить веру? Удалось ли ей наладить отношения с бывшими мужьями? И хочет ли певица снова выйти замуж? На эти и другие вопросы певица ответила ведущей программы «Ой мамочки» Анжелике Радж.

Согдиана, я знаю, что вы родом из Ташкента, и многие думают, что вы по национальности узбечка. Ваши поклонники разворачивают в интернете бурные обсуждения о вашем происхождении. Давайте удовлетворим любопытство публики, так кто же вы на самом деле?

Я этого никогда не скрывала. Действительно, я родилась в Узбекистане, в городе Ташкенте. Мои родители – украинцы. Мой дедушка был военный, полковник Советской Армии. И за большие заслуги ему дали возможность приобрести квартиру в любом городе Советского Союза. Моя бабушка попросила, чтобы это был Ташкент: там тепло, вкусно…

Но при этом вы исполняете музыку в восточном стиле. Ваш сценический образ – восточная красавица. Почему в своём творчестве вы сделали ставку на Восток?

Я с детства впитала в себя эту музыкальную культуру и этот менталитет. Поэтому я знаю, как это делать.

Согдиана, ваша личная жизнь – это просто остросюжетная драма, достойная экранизации. Вы говорили, что восприняли свои разводы как огромную трагедию. Почему именно так?

Тогда да. Но сейчас я воспринимаю это как урок. Ну, что же мне теперь дальше горевать и слезы лить? Конечно, я не хотела, чтобы так получилось. Мои мама и папа прожили вместе 45 лет, и для меня других вариантов не было.

Ваш первый муж – индус, второй – ингуш. Это Восток и Кавказ. И причиной ваших разводов вы называете патологическую ревность ваших мужей. Но вы не можете не знать, что на Востоке и на Кавказе свое представление о семейных ценностях. Почему вы не смогли вписаться в их рамки?

Я всегда хотела быть замужем. И всё равно всегда виноваты двое. Я только так могу сказать.

Вашего первого мужа пресса называет индийским миллионером, второго – дагестанским олигархом. Где пересеклись ваши пути?

С отцом моего первого ребенка я познакомилась, когда выступала у него на дне рождения. Он увидел меня на сцене. Потом мне было очень сложно от него спрятаться. Он везде меня настигал, действовал напористо, и меня даже не спрашивал. Он так решил и всё.

А со вторым – Баширом – была целая детективная история. Он мне очень помог во время бракоразводного процесса. Так все и началось.

- Он был таким же настойчивым, как и первый муж? Получается, что вас выбирают, а не вы выбираете?

Да, здесь я, наверное, соглашусь.

- Я знаю, что когда ваш первый муж тайно увёз сына, вы не виделись несколько лет. Сейчас ваш сын Арджун с вами?

Сейчас так: когда папа приезжает - он с папой. Когда папа уезжает - он с нами. Сейчас он даже не помнит то время, когда жил отдельно, и мне очень не хочется ему об этом напоминать. Конечно, было очень тяжело, были очень долгие переговоры.

- Что склонило его отца на то, чтобы он разрешил вам встречаться с сыном и общаться с ним?

Я думаю, что в первую очередь, сам ребёнок. Потому что, когда эмоции улеглись, то на первый план вышел малыш, которому, безусловно, нужна была мама, а не няни. Папа для него – безусловный авторитет, но скоро пришло понимание, что ребенок чего-то недополучает. Сколько бы у него не было всевозможных игрушек, всего, что он пожелает, но мама есть мама. Сейчас мы общаемся с его отцом. Для меня лучше худой мир, чем добрая война. То, что я вообще рассказала эту историю с похищением, это был шаг отчаяния, я думала, что я себя как-то этим защищу. Но в итоге – нет, не защитила, и даже разозлила.

Ваш первый муж Рам – будист, второй супруг, Башир – мусульманин, а вы – православная. Были ли моменты, когда мужья склоняли вас принять их веру?

Да это было, но для меня очень важно, чтобы меня принимали такой, какая я есть. Часть моей жизни – это творчество. То, как я одеваюсь, или как я обращаюсь к Богу – это личные вопросы, и нужно, чтобы человек, который рядом, изначально их принял.

У меня получилась интернациональная семья. Я росла в Узбекистане, при этом сама я – украинка. И вообще я не разделяю людей по национальности и вере. Да, есть разные веры, но всё это об одном, хоть и на разных языках. Мы перед сном с сыновьями общаемся, и младший – Микаил – говорит: «Я сейчас молитву прочитаю». И читает мусульманскую молитву. Я говорю: «Молодец, сынок!». А второй – Арджун – лежит и не знает, что ему делать. Я говорю: «А ты помолись, как папа тебя учит». И он прочитал свою, очень красивую молитву. А я прочитала свою, православную. И говорю: «Вот видите, мы семья, мы одно целое, ты сейчас высказал свою благодарность Богу по-своему, а ты то же самое сказал на другом языке языке. Но смысл один и тот же».

- Старший сын – буддист, младший – мусульманин, не создает ли это трудностей в общении?

Нет, абсолютно никаких сложностей нет. Единственное, о чем меня попросили наши папы, так это о том, чтобы дети не ели говядину, поскольку индусы ее не едят, и свинину, поскольку ее не едят мусульмане. Поэтому мы едим индейку, кролика, курицу, и рыбу.

- Допускаете ли вы, что снова выйдете замуж за человека другой веры и других взглядов?

Другой веры – да, это неважно. А вот других взглядов – это вряд ли. У меня абсолютно нормальные ценности. Я точно так же хочу семью, и она у меня есть. У меня прекрасные дети и мама. Я работаю – и еду домой. Нет такого, чтобы я где-нибудь плясала до утра, забыв про дом или свои обязанности. Я просто хочу, чтобы мои близкие понимали мою работу. У кого-то работа с 9:00 до 18:00 , а у кого-то другой график. Нужно, чтобы близкие люди с пониманием к этому относились. Если я стою на сцене, и на меня смотрят, то это не значит, что я доступный человек.

- Работа, наверное, и была главной причиной ваших разводов? Ревность к работе, к сцене, к поклонникам…

Когда-нибудь я об этом расскажу. Почему я не договариваю что-то?.. В любой семейной жизни много всего бывает, и лучше вообще никому об этом не рассказывать. Я так благодарна своим мужьям за то, что мои дети сейчас со мной. Да, были сложности, но я рада, что сейчас мы дружим с моими бывшими мужьями. Мы нормально обо всём договариваемся, видимся. Это люди, на которых я всегда могу рассчитывать. Это важно.

- Вы хотите снова выйти замуж?

В общем-то, да! Главное чтобы на этот раз всё сложилось.

Узнать удивительные истории из жизни звезд можно каждую субботу в 9:00 на телеканале «МИР» в эфире программы «Ой, мамочки!».

«Я себя в монашки не записываю»

Фотография: DR

Певица СОГДИАНА рождена на Востоке, но по крови она славянка. Хрупкая на вид, она неимоверно сильная внутри. Она не мыслит жизни без сцены, но может покинуть ее ради своих детей. Оставив на время карьеру, певица исчезла из вида. Сейчас Согдиана вернулась и снова штурмует музыкальный олимп.

Не могу не спросить вас про необычное и красивое имя — Согдиана. Это сценический псевдоним?

Мое настоящее имя Оксана. Оно мне нравится, но оно для родных, близких людей. На сцене я себя с ним не представляла, поэтому стала искать сценический псевдоним. Однако всё, что приходило в голову или кто-то предлагал, было смешно и нелепо. Как-то я готовилась к конкурсу в Италии, куда ехала как певица из Узбекистана. Собирала документы, заполняла разные анкеты. И один человек, который помогал мне в этом, сказал: «А возьми себе псевдоним Согдиана. Как хорошо звучит!» Мне тоже понравилось: прямо в точку! Тем более что Согдиана — это историческая область, которая находится на территории современного Узбекистана и Таджикистана. То есть это имя указывало на то, откуда я. Вот так и сложился мой образ восточной девушки, певицы. Но родители мои не узбеки. В советское время они приехали в Ташкент работать.

Если вы сейчас в образе, буду называть вас Согдиана. Вы однажды уже покорили Москву — когда попали на «Фабрику звезд». Труднее было тогда или сейчас, когда вы возвращаетесь на сцену после перерыва?

Тогда, в 2006 году, российский шоу-бизнес был для меня абсолютно непонятным, я в нем совершенно не разбиралась. Хотя к тому времени я была довольно успешной певицей в Узбекистане, у меня уже был опыт участия и побед в разных конкурсах во многих странах. Из Ташкента очень многие певцы ездили на конкурс «Новая волна», мне тоже очень хотелось туда попасть. Я дважды была в Москве на прослушивании, но волновалась ужасно и не проходила отбор. Хотя у меня уже тогда была песня «Сердце-магнит», которая позже стала хитом. Я очень верила в эту песню, знала, чувствовала, что она сыграет в моей жизни важную роль. Но когда я собралась ехать на «Фабрику звезд», я и не думала, что смогу туда пройти, — мне казалось, это из области фантастики. Однако я отчаянный человек, заняла денег и поехала на кастинг. Было морально тяжело видеть огромные очереди желающих попасть на проект. Целыми днями везде какие-то рулады звучали. Приходишь — там поют, здесь поют, целыми группами, поодиночке. От этого пения устаешь страшно. А надо еще собраться и самой выступить. И знаете, для меня стало полной неожиданностью, что я прошла все туры. Тогда, я помню, у меня адреналин зашкаливал! Кроме того, в тот момент у меня не было планов о переезде. Но так получилось. После «Фабрики» я уже записала песни и осталась в Москве. Всё было хорошо. Но пришлось сделать перерыв. Сейчас возвращаться легче, поскольку зритель меня уже знает. Мы сняли клип на новую песню «Молния» — это очень трогательная композиция, где звучат арабские инструменты. И еще я записываю песни для своего нового альбома, который, надеюсь, в скором времени увидит свет.

Помню, вся общественность встрепенулась, когда вы рассказали, что ваш бывший муж Рам забрал и увез маленького сына Арджуна.

Это был очень болезненный период. Тогда эмоции переполняли и меня, и моего бывшего мужа. В итоге я два с половиной года не видела своего старшего сына. Потом, когда обиды у нас с Рамом прошли, мы перестали ссориться, решили, что нужно наладить отношения ради нашего ребенка. Мы много разговаривали о том, как нужно жить, чтобы мальчику было хорошо. Так жизнь сложилась, что мы развелись и назад ничего вернуть нельзя, но почему должен страдать ребенок?! И потом, когда мы договорились обо всем, я поехала к сыну в Ташкент, где он жил с папой. Я чувствовала, что нужна своему малышу. Собиралась остаться там на месяц, но так получилось, что прожила в Ташкенте два с половиной года. На это время я оставила работу. Я ни в коем случае не жалею об этом. Понимаете, это несопоставимые вещи — карьера и дети. Арджуну тогда было четыре года. Естественно, ему нужна была мама. Мне хотелось дать ему то материнское тепло и заботу, которых ему не хватало, когда он был без меня.

А сейчас Арджун живет с вами?

Сын живет с папой в Ташкенте. Он там учится в школе. Но он часто приезжает в Москву. Вот буквально недавно был здесь. Да и я туда езжу с младшим сыном. Сейчас у нас с Рамом нет никакой вражды и мы можем видеться с Арджуном, когда захотим. Я уехала из Ташкента, когда Арджун начал ходить в школу. Вначале я водила его на занятия, забирала вечером после школы из разных секций — времени на общение было не так много. Ребенок был занят. И вот тогда я поняла, что могу снова вернуться на сцену.

А из-за чего, собственно, у вас начался разлад с первым мужем?

Мы очень разные люди. Нет, он неплохой человек. Но он нетворческий вообще. Он не любит музыку, живопись. Он может сказать «Да, это красиво», но для него искусство никогда не сможет стать смыслом жизни. И он не хотел, чтобы я выступала.

Но после этого болезненного развода в вашей жизни появился другой мужчина и вы стали мамой во второй раз.

Мой второй супруг, Башир, замечательный человек, который очень поддерживал меня в тот трудный период. Но в 2011 году мы расстались, развелись цивилизованно. Сын Мика живет со мной.

Что же случилось на этот раз?

Я такой человек: не могу жить, когда есть какие-то ограничения, запреты. А второй муж меня очень ревновал — боялся потерять. Он приставил ко мне двух охранников. Это очень тяжело. Кажется, ну что тут такого? Подумаешь, два охранника. Но меня это очень напрягало, мне не нравилось, что за мной следят. В какой-то момент я поняла, что мне проще никуда не ходить, я перестала встречаться с друзьями. Помню, в детстве я читала много разных гороскопов. По знаку зодиака я Водолей, так вот везде писали, что Водолеи очень дорожат своей свободой. Тогда мне не был понятен смысл этих слов. Я думала: «Что это значит — ощущать себя несвободной?» И вот когда я оказалась под охраной двух телохранителей, я в полной мере почувствовала, как мне не хватает свободы. Я говорю не про то, что я должна быть не замужем или флиртовать направо и налево. Нет! Мне нужна такая свобода, чтобы я могла спокойно передвигаться по городу, — вот, например, с вами сидеть и разговаривать и чтобы при этом никто за мной не наблюдал.

Главное, что сейчас вам удалось наладить отношениями с бывшими мужьями.

Я им обоим благодарна за то, что они были и есть в моей жизни. Неважно, что сейчас мы не вместе. Даже хорошо, потому что на расстоянии у нас отлично получается дружить. Почему-то когда мужчина со мной живет, он обязательно начинает меня от всех отгораживать, я становлюсь только его собственностью. А мне при этом дышать тяжело. Если честно, мне не очень приятно, что у меня уже два брака за плечами. Потому как перед глазами у меня был другой пример — мои родители. Они как встретили друг друга в 20 лет, так и живут по сей день вместе: 45 лет в браке. И я очень сильно переживала сначала, мне было стыдно, неловко, волновал вопрос: «Что скажут люди?» Потом я поняла, что этими мыслями себя съедаю. Раз так сложилось, значит, так должно было быть. Это моя жизнь. И я просто приняла ее такой, какая она есть. И стала чувствовать себя счастливой. У меня прекрасные дети, замечательная работа.

Каким, по-вашему, должен быть идеальный мужчина?

После двух браков я поняла, что мне не нужно, чтобы мой мужчина мне в чем-то помогал. Я имею в виду работу. Обычно такого рода непрофессиональная помощь только мешает. Я справлюсь сама, пусть не сразу, пусть будет нелегко. Но ничего страшного, зато я буду работать, буду чувствовать себя свободной, никто не будет ущемлять меня ни в моих интересах, ни в моем творчестве. И еще я поняла, что нельзя переделать взрослого человека. Поэтому если ты его принимаешь таким, значит, ты делаешь этот выбор, и всё. Потом остается только терпеть, но долго это делать невозможно. Я верю в то, что встречу своего человека, я себя в монашки не записываю, мне всего 30 лет. Но мне нужен мужчина, с которым будет комфортно.

Согдиана, а как ваши главные мужчины, ваши сыновья, реагируют на то, что их мама — певица?

Им нравится, когда я пою. Иногда они смотрят какие-то передачи и говорят: «А почему ты не там? А почему ты не выступаешь?» Мне приятно, что они хотят видеть меня на сцене. Старший, Арджун, в свои семь лет такой серьезный. Сказал, что доктором будет. А младший, Мика, ему пять, ведет себя как юная звезда. (Смеется. ) Я прямо себя вспоминаю в детстве, когда мечтала о сцене, о зрителях. Мы недавно ездили в конно-спортивный комплекс, а там много-много всего интересного, в том числе есть открытая эстрада в виде полукруга. И он поднялся на нее и под музыку начал танцевать. Мы были с родственниками, которые ему стали аплодировать, а он кланялся как артист.

И вы так вели себя в детстве, да?

У меня была голубая мечта — стать балериной. Помешал высокий рост. Мама сказала: «Тебя партнер не поднимет». Но меня тянуло на сцену. Я очень много пела, танцевала. С семи лет выступала на домашних концертах. Потом пошла в музыкальную школу в Ташкенте, где был очень строгий отбор. Меня приняли, и я занималась по классу фортепиано. Начала ездить на конкурсы, но у меня всегда была какая-то внутренняя неуверенность в том, тем ли я занимаюсь. И перейдя в новую музыкальную школу, где было эстрадное искусство, я стала с удовольствием петь. К 11-му классу, когда пришло время выбирать, куда поступать, вопросов не возникало: конечно, в консерваторию. Однако я думала: на вокал или на фортепиано. Я помню, что моя учительница по фортепиано очень сильно ревновала меня к пению, потому что она хотела, чтобы я стала пианисткой. И моя мама была в шоке, когда я сказала, что решила поступать на вокал. Она считала это не совсем серьезным, наверное. Но я сделала свой выбор. И своим детям я всегда буду давать возможность решать самим и поступать так, как они сочтут нужным.

То есть вы очень лояльная мама?

Мне кажется, я нестрогая. Хотя всякое бывает. Нельзя идти у детей на поводу, когда они капризничают. Я стараюсь быть справедливой. Я ласковая, нежная, добрая. Детей своих обожаю. Сейчас размышляю: всё, через что мне пришлось пройти — а это был непростой путь, — я готова повторить, зная, что у меня будут такие прекрасные дети.