Известный ирландский писатель. Знаменитые уроженцы ирландии

Специальный выпуск журнала «Диапазон». - М.: Рудомино, 1997. - с. 318; тираж 500 экз.

На литературной карте Европы уходящего столетия маленькая Ирландия занимает особое место. Достаточно напомнить, что три нобелевских лауреата - Йейтс, Беккет и Хини - ирландцы. Плюс Джойс, которого Нобелевский комитет не счел достойным премии, что, надо сказать, этот комитет не украшает. От влияния Джойса и Беккета не ушел никто из тех, кто писал прозу после них. Разве что Александра Маринина и Барбара Стрейзенд. Но и кроме этих, признанных и не признанных Нобелевским комитетом ирландских гениев, остров подарил миру немало, может быть, менее известных, но очень талантливых литераторов.

Печальная судьба страны, потерявшей сначала независимость, а потом и язык (помните, есть такая знаменитая сцена в «Улиссе», когда английский интеллектуал обращается к ирландской крестьянке на гэльском, а она его не понимает, так как английский стал ее родным языком), породила совершенно особую литературу. Ирландцы после Свифта писали, в основном, на английском, но ирландская литература так и не стала частью британской.

В нашем столетии любили проводить параллели между Ирландией и Россией (примеры - от известного стихотворения Гиппиус, на которое не раз ссылаются авторы вошедших в рассматриваемый сборник статей, до блистательного исследования С.С. Хоружего «Улисс в русском зеркале», завершающего третий том собрания сочинений Джойса). И сопоставлялись не столько исторические события, сколько национальные характеры. И русские, и ирландцы, наделенные «историкоцентристским» мировоззрением, зачастую придают спорам о прошлом большее значение, чем настоящему, и те, и другие склонны к возвышенной болтовне и неумеренному потреблению крепкого спиртного. Но, пожалуй, главной, или, по крайней мере, наиболее интересной в данном случае общей чертой можно назвать отношение к национальной литературе - всегда слишком серьезное, как к нечто большему, чем просто литература. И там, и здесь в книге видели учебник жизни, «энциклопедию», от писателя требовали выражения общественных идеалов и т.п. Ирландцы боролись за независимость, и того же ждали от литературы; мы тоже вечно за что-то боролись. Собственно, прошедшее время здесь не вполне уместно (в этом плане показательна статья Ю. Фридштейна «Русские вопросы» ирландского писателя Шеймаса Финнегана»). И еще: и у нас, и у них лучшие из прозаиков и поэтов зачастую предпочитали писать, находясь подальше от любимой, но не особенно благодарной родины.

Теперь о содержании претендующего на своеобразное подведение итогов сборника. В него включены статьи отечественных литературоведов и некоторые тексты ирландских писателей двадцатого века, в основном впервые публикуемые на русском. Авторы сборника хорошо знакомы читателю. Львиная доля критических статей принадлежит перу Е. Гениевой, в недавнее еще время бывшей практически единственным джойсоведом (есть и такое слово в богатом русском языке, по крайней мере, исследователями употребляется часто) на просторах СССР.

Принцип организации текстов в сборнике - хронологический. Начинается все, естественно, с Уильяма Батлера Йейтса. Он был не просто первым «нобелевским ирландцем». Именно с Йейтса началась мировая известность ирландской литературы (Свифт и Стерн воспринимаются, все-таки, как английские писатели). При этом Йейтс не слишком хорошо известен в России, есть всего две отдельные книжки - объемистая, в «Литературных памятниках» (1995), и маленькая, «Избранные стихотворения» издательства «Carte Blanche» (1993). Поэтому публикация трех стихотворений, пьесы и эссе ирландского классика воспринимается как настоящий подарок читателям. Очень неожиданно и интересно читается статья известного переводчика Г. Кружкова «Йейтс и русская поэзия ХХ века». Вроде бы, трудно представить себе поэта, более чуждого русской поэтической традиции начала века, чем Йейтс, хотя Гумилев и называл его английским Вячеславом Ивановым. Но Г. Кружков находит немало общих черт в творчестве ирландского символиста и А.А. Ахматовой, Г. Иванова, и даже А. Введенского, причем, как правило, вполне обоснованных.

Далее следуют Джойс, Беккет, литература семидесятых-восьмидесятых, писатели девяностых, и в первую очередь, разумеется, Шеймас Хини. Статьи, помещенные в этих разделах, очень неоднородны. В основном это добротные рефераты работ западных критиков. Но есть и оригинальные сочинения, порой поражающие воображения, некоторые - не всегда приятно.

«Джойсовский» раздел возглавляет статья Е. Гениевой «Перечитывая Джойса...». Впечатление эта работа оставляет неоднозначное. Первая часть - «На подступах к «Улиссу» - несколько неожиданно воспринимается как некролог советских времен недавно скончавшемуся члену «СС писателей». Более интересна, в определенном смысле, вторая часть - «Одиссея русского «Улисса». Демонстрируя немалую эрудицию, автор подробно рассказывает о перипетиях воссоздания на русском языке истории самого долгого дня в мировой литературе (как известно, сюжетные рамки романа «Улисс» ограничены одним днем - 16 июня 1904 г.). Но, очевидно, из личной скромности, Е. Гениева умалчивает о той роли, которую ей довелось сыграть на завершающем этапе этой одиссеи, когда появился, наконец, полный перевод «Улисса», выполняемый В. Хинкисом и С. Хоружим. А роль эта была вполне сопоставима с той, которую в первой «Одиссее» отведена Посейдону. С. Хоружий в своей книге «Улисс» в русском зеркале», о которой я уже упоминал, писал об этом в подробностях. Кстати, самому С. Хоружему места на страницах сборника не нашлось, хотя ему, наверное, есть что сказать об ирландской литературе.

Но главная ценность сборника - все же тексты ирландских писателей. В «Ирландской литературе ХХ века» опубликованы стихи Джойса, пьеса и два стихотворения Беккета, фрагмент из пьесы крупнейшего ирландского драматурга Брайена Фрила, стихи Шеймаса Хини, рассказы Бернарда МакЛэверти, У. Тревора (а также и сочинения Йейтса, о которых я уже говорил). Завершает книгу отрывок из романа Брайена Мура «Удача Джинджера Коффи» в переводе ныне покойной И. Левидовой. Работу над переводом романа она успела закончить, и есть надежда, что он будет издан на русском в полном объеме. Жаль, что интересные статьи Т. Михайловой о современной ирландской литературе на гэльском языке, который, кажется, постепенно начинает оживать, не подкреплены текстами: все же по критическому отзыву, пусть даже блестящему, трудно составить адекватное представление о книге, а эта часть ирландской литературы в России практически неизвестна.

В сборник включена также очень подробная, хотя и не полная, библиография публикаций ирландских авторов двадцатого века на русском языке.

Стремительное восхождение молодого ирландца по голливудской карьерной лестнице началось в 1998 году в Лондоне, где Джоэл Шумахер проводил кастинг для своего нового фильма. Фаррелл, наряду с сотнями других молодых актеров отправил свою видеопробу, снятую его сестрой при помощи любительской камеры.

Pierce Brosnan

Когда Броснан был еще совсем маленьким, мать оставила его своим родителям и уехала в Лондон работать медсестрой. Ей удавалось повидать малыша всего пару раз в год. После того как дед с бабушкой умерли, Пирс оказался на попечении дяди и тети, которые отдали мальчика в школу Братьев Христа — до сих пор к религии Броснан относится с содроганием. Телесные наказания в христианском заведении использовались вовсю, и единственное, чему такое обращение учило детей, — это к лицемерию и скрытности.

Jonathan Swift

Джонатан Свифт — известный писатель-сатирик, публицист, поэт и общественный деятель родом из Ирландии. Родился 30 ноября года. Наибольшую известность Джонатан Свифт получил благодаря написанной им тетралогии «Путешествия Гулливера». Другими известными произведениями Джонатана Свифта являются: «Битва книг», «Сказка бочки», «Дневник для Стеллы» и др

Bono

Боно является лидером и вокалистом известной группы «U2». Коллектив исполняет свои композиции в таких направления как рок, альтернативный рок и пост-панк. В группе Боно выполняет множество функций, он является вокалистом, автором многих песен и ритм-гитаристом. Он сочинил музыку и написал тексты к многим хитам группы, приведя коллектив к вершинам мировых музыкальных хит-парадов.

Brem Stoker

Брэм Стокер (8.11.1847 — 20.4.1912) родился в Дублине. Третий ребенок в семье скромного государственного служащего, он из-за болезни долго не мог ходить. Но со временем болезнь отступила, и в Тринити-колледже, который он впоследствии с отличием закончил, Стокер прославился как легкоатлет и великолепный футболист.

Samuel Bekket

Ирландский писатель и нобелевский лауреат (1969) писал в своих полных пессимизма, пронизанных темами распада и смерти произведениях о безнадежных попытках человека постичь смысл собственных действий.

Joyce Cary

Ирландец Беккет Сэмюэл представляет среди нобелевских лауреатов так называемую литературу абсурда. Знакомство с его творчеством, в котором он пользуется английским и французским языками, в русском переводе началось с пьесы "В ожидании Годо". Именно она принесла первый успех Беккету (в сезон 1952 — 1953 годов). В настоящее время достаточно известным драматургом является Сэмюэл Беккет. Пьесы разных лет, созданные им, ставятся во многих театрах мира.

Особенности пьесы "В ожидании Годо"

Первый аналог, за который пытаешься ухватиться, читая Беккета, - это символический театр Метерлинка. Здесь, как и у Метерлинка, понимание смысла происходящего возможно лишь в случае, если не стараться исходить из категорий реальных жизненных ситуаций. Только с переводом действия на язык символов начинаешь улавливать в сценах из "Годо" мысль автора. Однако правила такого перевода сами по себе столь многообразны и затемнены, что простых ключей подобрать не удается. Сам Беккет демонстративно отказывался объяснять скрытый смысл трагикомедии.

Как Беккет оценивал свое творчество

В одном из интервью Сэмюэл, касаясь сути своего творчества, заявил, что материал, с которым он работает, - это незнание, бессилие. Он сообщил, что ведет разведку в зоне, которую художники предпочитают оставлять в стороне как что-то несовместимое с искусством. В другой раз Беккет сказал, что он не философ и никогда не читает труды философов, так как не понимает ничего из того, о чем они пишут. Он сообщил, что его интересуют не идеи, а лишь форма, в которой они выражены. Не интересуют Беккета и системы. Задача художника, по его мнению, — найти форму, адекватную той путанице и каше, которую мы называем бытием. Именно на проблемах формы акцентировано решение Шведской академии.

Происхождение Беккета

В чем же корни взглядов Беккета, что привело его на столь крайние позиции? Может ли внутренний мир писателя прояснить его краткая биография? Сэмюэл Беккет, надо сказать, был непростой личностью. Факты жизни Сэмюэла, как считают исследователи его творчества, проливают не слишком много света на истоки мировосприятия писателя.

Родился Сэмюэл Беккет (Samuel Beckett) в Дублине, в семье набожных и зажиточных протестантов. Предки писателя, французские гугеноты, еще в 17 веке перебрались в Ирландию, надеясь на безбедную жизнь и религиозную свободу. Однако Сэмюэл с самого начала не принял многовековую религиозную основу семейного мировоззрения. "Моим родителям,— вспоминал он,— ничего не дала их вера".

Период обучения, преподавательская деятельность

После учебы в элитарной школе, а затем в том самом иезуитском Тринити-колледже в Дублине, где когда-то учился Свифт, а потом Уайльд, Беккет два года занимался преподавательской работой в Белфасте, затем переехал в Париж и работал стажером-преподавателем английского языка в Высшей Нормальной школе, а потом в Сорбонне. Молодой человек много читал, любимыми его авторами явились Данте и Шекспир, Сократ и Декарт. Но знания не приносили успокоения в мятущуюся душу. О своих юношеских годах он вспоминал: "Я был несчастлив. Я ощущал это всем своим существом и смирился с этим". Беккет признавался, что все больше отдалялся от людей, ни в чем не принимал участия. А затем наступило время полного разлада Беккета как с самим собой, так и с другими.

Причины разлада с миром

В чем корни той непримиримой позиции, которую занимал Сэмюэл Беккет? Биография его не очень-то проясняет этот момент. Можно сослаться на ханжескую атмосферу в семье, иезуитский диктат в колледже: "Ирландия — страна теократов и цензоров, я не мог жить там". Однако и в Париже, бурлящем ниспровергателями и бунтарями в искусстве, Беккет не отделался от чувства непреодолимого одиночества. Он познакомился с Полем Валери, Эзрой Паундом и но ни один из этих талантов не сделался для него духовным авторитетом. Лишь став литературным секретарем Джеймса Джойса, Беккет нашел в шефе "нравственный идеал" и позднее говорил о Джойсе, что он помог ему понять, каково назначение художника. Однако их пути разошлись — и не только в силу житейских обстоятельств дочери Джойса к Беккету сделала невозможными более посещения дома Джойсов, и он уехал в Ирландию), но и в искусстве.

За этим последовали никчемные распри с матерью, попытки отрезать себя от внешнего мира (он сутками не выходил из дому, прятался от докучливых родственников и друзей в глухо задернутом шторами кабинете), бессмысленные поездки по городам Европы, лечение в клинике от депрессии…

Литературный дебют, первые произведения

Дебютировал Беккет поэмой "Блудоскоп" (1930), затем появились эссе о Прусте (1931) и Джойсе (1936), сборник рассказов и книга стихов. Однако успеха не имели эти сочинения, которые создал Сэмюэл Беккет. "Мерфи" (рецензия на этот роман также была нелестной) - произведение о юноше, приехавшем в Лондон из Ирландии. Роман был отклонен 42 издателями. Лишь в 1938 году, когда в отчаянии, страдая бесконечными физическими недугами, но еще больше сознанием своей никудышности и материальной зависимости от матери, Беккет Сэмюэл навсегда покинул Ирландию и вновь поселился в Париже, один из издателей принял "Мерфи". Однако и эту книгу встретили сдержанно. Успех пришел позже, не сразу стал известным Беккет Сэмюэл, книги которого знают и любят многие. До этого Сэмюэлу пришлось пережить военное время.

Военное время

Война застала Беккета в Париже и вырвала его из добровольной изоляции. Жизнь приняла другие очертания. Аресты и убийства стали повседневностью. Самым ужасным для Беккета были сообщения, что многие бывшие знакомые начали работать на оккупантов. Для него вопрос о выборе не возникал. Беккет Сэмюэл стал активным участником Сопротивления и два года работал в подпольных группах "Звезда" и "Слава", где его знали под кличкой Ирландец. В его обязанности входили сбор информации, перевод ее на английский, микрофильмирование. Приходилось посещать порты, где сосредоточивались морские силы немцев. Когда гестапо обнаружило эти группы и начались аресты, Беккету пришлось скрываться в деревеньке на юге Франции. Затем он несколько месяцев работал переводчиком Красного Креста в военном госпитале. После войны его наградили В приказе генерала де Голля отмечалось: "Беккет, Сэм: человек величайшего мужества... он выполнял задания, даже находясь в смертельной опасности".

Боевые годы, однако, не изменили мрачного мироощущения Беккета, которое и определило ход его жизни и эволюцию творчества. Сам он как-то сказал, что на свете нет ничего стоящего, кроме творчества.

Долгожданный успех

Успех к Беккету пришел к началу 1950-х годов. В лучших театрах Европы начали ставить его пьесу "В ожидании Годо". В период с 1951 по 1953 г. он опубликовал прозаическую трилогию. Первая ее часть - роман "Моллой", вторая - "Малон умирает" и третья - "Безымянный". Эта трилогия сделала ее автора одним из наиболее известных и влиятельных мастеров слова 20 столетия. Эти романы, при создании которых использовались новаторские подходы к прозе, мало напоминают привычные литературные формы. Они написаны на французском языке, а несколько позже Беккет перевел их на английский.

Сэмюэл, следуя успеху своей пьесы "В ожидании Годо", решил развиваться в качестве драматурга. Пьеса "Обо всех падающих" была создана в 1956 г. В конце 1950-х - начале 1960-х гг. появились следующие произведения: "Конец игры", "Последняя лента Крэппа" и "Счастливые дни". Они заложили фундамент театра абсурда.

В 1969 году Беккет был удостоен Нобелевской премии. Нужно сказать, что Сэмюэл плохо переносил повышенное внимание, которое всегда сопутствует славе. Он согласился принять Нобелевскую премию лишь при условии, что не он сам ее получит, а французский издатель Беккета и его давний друг Жером Линдон. Это условие было исполнено.

Особенности творчества Беккета

Беккет Сэмюэл — автор многих романов и пьес. Все они символизируют бессилие человека перед властью обстоятельств и привычек, перед всепоглощающей бессмысленностью жизни. Короче, абсурд! Ну что ж, пусть будет абсурд. Скорее всего, и такой взгляд на людские судьбы не является лишним.

Споры вокруг литературы абсурда разгорелись, прежде всего, о том, допустимо ли такое искусство и искусство ли это вообще? Но вспомним слова другого ирландца, Уильяма Йейтса, который говорил, что человечество следует понять в любых возможных обстоятельствах, что не существует слишком горького смеха, чересчур острой иронии, слишком ужасной страсти… Легко представить себе, что стало бы с обществом, в котором на методы и средства искусства наложены жесткие ограничения. Впрочем, излишне прибегать к воображению — история, особенно наша, знает такие примеры. Кончаются эти прокрустовы опыты печально: армия, в которой действия разведчиков строго ограничены рожденными в кабинетах нормативами, теряет глаза и уши, и каждая новая опасность застает ее врасплох. Так что не остается ничего другого, как принять правомочность методов литературы абсурда. Что до формального мастерства, то даже противники взглядов Беккета не отказывают ему в высоком профессионализме — конечно, в рамках принятого им метода. А вот Генрих Белль, например, в одной из бесед сказал: "Беккет, я считаю, увлекательнее любого остросюжетного боевика".

В 1989 году, в возрасте 83 лет, скончался Беккет Сэмюэл. Стихи и проза его, надо полагать, еще долгие годы будут актуальны.

Сегодня Ирландия и читающий мир отмечают Bloomsday (Блумсдэй) - день, названный так в честь героя джойсовского романа «Улисс» Леопольда Блума. 16 июня 1904 года - этот тот самый день, во время которого разворачивается действие этого огромного и сложного романа, ставшего визитной карточкой европейского литературного модернизма.

Особым этот день стал вскоре после публикации романа. Уже в 1924 году, спустя четыре года после выпуска первой версии «Улисса», Джойс в письме писал о существовании «группы людей, которые соблюдают то, что они называют «день Блума» - 16 июня». Поклонники творчества Джойса и посетившие Дублин туристы в этот день устраивают прогулки по местам из романа, а по всему миру устраивают чтения отрывков из «Улисса».

Сегодня же расскажем об интересных книгах нескольких современных ирландских авторов. Все они опубликованы на русском языке и, надеемся, заинтересуют вас.

Шеймас Дин. Чтение в темноте

Долгое время Дин был известен как литературовед и поэт, а «Чтение в темноте» - его первый роман. Книга вошла в список финалистов Букеровской премии.

Это во многом автобиографическая книга. Её рассказчик - юноша из семьи ирландских католиков, который становится свидетелем борьбы Ирландской республиканской армии (ИРА) за независимость от Англии и пытается разобраться в семейных тайнах.

В какой-то степени «Чтение в темноте» может напомнить менее известный, чем «Улисс», но не менее замечательный роман Джойса «Портрет художника в юности» . Здесь тоже предпринимается попытка сконструировать достоверный детский нарратив - наивный, путанный, противоречивый, поэтический и мифологизирующий реальное. Мир ирландского ребёнка полон тайн и секретов, зачастую по-настоящему опасных:

«Той зимой было две полицейских машины - черная и черная, двумя межпланетными кораблями они приземлились из первого брезга улицы. Я видел, как металлическое сияние мелькнуло в окнах соседнего дома, когда нас увозили. Но сперва - обыск. Один, яркий, в белом дождевике, шагнул в спальню, стал щелкать выключателем. Он орал, но я оглох от ужаса, и поэтому у него только закрывался и открывался рот. Закутанный в плотную тишину, я одевался. Я знал - они ищут пистолет, который я нашел накануне в нижнем ящике шкафа в соседней комнате, где спали сестры

Он был длинный, прохладный, тяжелый, этот черный пистолет с синим отливом, и я его вынес тайком и похвалился мальчишкам с Фейн-стрит у старой городской стены. Они пришли погонять в футбол, потом у нас завязалась политическая дискуссия. Мне было строго-настрого велено даже не поминать пистолет, который, мне рассказали, папе подарил один молодой немецкий моряк, чью подводную лодку привели в наш порт, когда кончилась война. Его и еще тридцать таких же разместили в бараках за доками, и папа его подкармливал каждый день бутербродами и молоком, потому что помогал у них налаживать электропроводку. И перед разлукой молодой моряк подарил папе на память этот пистолет. А поскольку наши родственники в тюрьме за связь с ИРА, за нашей семьей следят и надо держать ухо востро. Но что ты будешь делать с маленьким идиотом.

Толкаясь из-за пистолета, мы прикидывали его вес, определяли, прикладывая к руке, длину, целились. И вдруг я почувствовал - на меня смотрят. В проулке стоял Фоги Маккивер. Всем известный полицейский осведомитель. Молодой, лет двадцати, открытое лицо, ясная улыбка, круглые, удивленные глаза. Словом, душа нараспашку. Он проследил, как я внес пистолет обратно в дом».

Колум Маккэнн. И пусть вращается прекрасный мир

За роман «И пусть вращается прекрасный мир» Маккэнн получил Дублинскую литературную премию (занятно, но он лишь второй ирландский писатель, награждённый этой премией - претендовать на победу может любой англоязычный автор).

Как и в «Улиссе», в центре повествования романа один конкретный день - 7 августа 1974 года. Но место действия - не Дублин, и вообще не Ирландия, а Нью-Йорк. Среди героев - страдальцы из разных слоёв, от проститутки до священника, от судьи до бухгалтерши. Они становятся свидетелями выступления французского канатоходца Филиппа Пети, который прошёл по канату, натянутому на высоте в 110 этажей между башнями-близнецами Всемирного торгового центра. Для героев это событие - не просто увлекательное шоу, а напоминание о том, что, как бы тяжело ни было, продолжать бороться за свою жизнь можно.

Так в романе описывается фотография, на которой запечатлено выступление Пети:

«Она увидела надорванную, слегка пожелтевшую карточку в Сан-Франциско, четыре года назад, на распродаже чьих-то пожитков. На самом дне коробки с фотографиями. Мир не устает преподносить свои маленькие сюрпризы. Она купила снимок, вставила в рамку и с тех пор брала с собой, перебираясь из одной гостиницы в другую.

Человек застыл посреди неба, в то время как самолет будто ныряет в угол небоскреба. Один мимолетный фрагмент истории, породнившийся с другим. Словно идущий по канату человек как-то предвидел грядущие события. Столкновение времени и истории. Кульминационный момент репортажей. Мы ждем взрыва, но его все нет. Самолет благополучно пролетает мимо, канатоходец добирается до конца проволоки. Мироздание не разваливается на части.

Ей кажется, что на снимке сохранен устойчивый, непреходящий момент: одинокий человек на шкале истории, еще способный творить мифы, несмотря на все прочие обстоятельства. Фотография стала одной из самых дорогих ее сердцу вещиц, без нее чемодан не казался собранным, не желал закрываться, в нем словно не хватало чего-то важного. Куда бы ни ехала, она непременно укладывала бережно завернутый в упаковочную бумагу снимок вместе с прочими памятными вещами - ниткой жемчуга, локоном волос сестры».

Себастьян Барри. Скрижали судьбы

Барри начинал с поэзии, стал известен благодаря пьесам, но успеха добился своими романами. «Скрижали судьбы» был номинирован на Букеровскую премию и выиграл авторитетную литературную премию Коста.

Роман состоит из двух дневниковых текстов. Первый - дневник врача старой ирландской психиатрической клиники. Второй - дневник его столетней пациентки, юность которой пришлась на время гражданской войны. Несмотря на мрачный сеттинг, у книги обнаруживается вполне себе оптимистичным посыл.

Недавно роман был экранизирован, но лучше бы этого не делали. Однозначно читайте книгу:

«Дорогой читатель! Дорогой читатель, если ты хороший, добрый человек, как бы я хотела ухватиться за твою руку. Я хотела бы столько всего невозможного. Тебя у меня нет, но зато есть много чего другого. Бывают мгновения, когда всю меня пронзает невыразимой радостью, так, будто бы, не имея ничего, я в то же время владею целым миром. Будто бы, сидя в этой комнате, я на самом деле сижу в предбаннике рая, и вскоре передо мной откроются двери и я выйду к зеленым полям и обнесенным изгородями фермам, вознагражденная за все мои муки. Такой зеленью горит эта трава!

Утром заходил доктор Грен, и мне пришлось мигом припрятать эти записи. Не хочу, чтобы он их увидел и стал меня расспрашивать, потому что здесь уже появились секреты, а мои секреты - это и мое имущество, и мой разум. К счастью, я еще издали услышала, как он идет по коридору, потому что у него металлические набойки на ботинках. И, к счастью, я ни капли не страдаю от ревматизма или еще какой-нибудь немощи, положенной в моем возрасте, по крайней мере в ногах. Руки у меня, увы, уже не те, что были, но вот ноги еще держат. Мыши, которые бегают за стеной, быстрее меня, но они и всегда были быстрее. Мышь, когда ей нужно, может бегать что твой спортсмен, это уж точно. Но доктора Грена я смогла опередить».

Эмма Донохью. Комната

Предупреждаем: это книга не для слабонервных. Сюжет «Комнаты» , попавшей в финал Букеровской премии, основан на деле Йозефа Фрицля - человека, на протяжении многих лет удерживавшего в подземном бункере свою дочь и зачатых с ней детей. Рассказчик «Комнаты» - ребёнок, прежде всю жизнь живший взаперти, а теперь выбравшийся на волю.

В романе рассказывается о трудностях адаптации в мире, в котором герой и его мать оказались после освобождения. Как у Джойса и Дина, в этом тексте автор пытается показать мир глазами ребёнка. Это получается, с одной стороны, менее искусно, но с другой - гораздо более натуралистично и драматично.

Роман недавно был экранизирован, актриса Бри Ларсон получила за участие в фильме премию «Оскар». Для чтения книги совершенно не важно, смотрели вы фильм или нет, поскольку всё самое ценное здесь - вовсе не в сюжете, а в том, как он рассказывается героем-ребёнком.

«Я замечаю, что люди в окружающем мире почти все время живут в напряжении и постоянно жалуются на нехватку времени. Даже бабушка часто жалуется на это, а ведь они с отчимом не работают, и я не могу понять, как другие люди ухитряются работать и заниматься всеми иными, необходимыми в жизни делами. Нам с Ма в нашей комнате хватало времени на все. Я думаю, что время тонюсеньким, словно масло, слоем равномерно распределено по всему миру, по его дорогам, домам, детским площадкам и магазинам. И в каждом месте находится очень маленький кусочек, поэтому все бегут, чтобы успеть его захватить.

И везде, где я вижу детей, мне приходит мысль, что взрослые их не любят, даже их собственные родители. На словах они называют детей лапочками и умницами, заставляют их по многу раз принимать одну и ту же позу, чтобы фотографии получились получше, но играть с ними не хотят. Им больше нравится пить кофе и болтать с другими взрослыми, чем заниматься со своими детьми. Иногда маленький ребенок плачет, а его мама даже не замечает этого».

Мейв Бинчи. Сердце и душа

Выбор для тех, кому предыдущие сюжеты и сеттинги показались слишком мрачными. Жизнерадостный роман Бинчи «Сердце и душа» хоть и рассказывает о буднях работников дублинской кардиологической клиники, категорически оптимистичен. Он про добрых и чувствительных людей, про человечность и про то, как общение с себе подобными может помочь преодолеть одиночество.

Лауреат национальной книжной премии, Бинчи скончалась в 2012 году. Местное телевидение объявило о её смерти как о кончине самого популярного современного ирландского автора.

«Первой к нему вошла женщина по имени Джуди Мерфи, которая сообщила ему, что ее совершенно ничего не беспокоит, у нее все отлично, абсолютно отлично, но ее убеждают лечь в больницу на обследование на три дня. Проблема в собаках. У нее два щенка джек-рассела, кто будет за ними присматривать? На дорогой питомник денег нет, да и грустно им там. Сосед готов их кормить два раза в день, но гулять с ними он не станет. А собак нужно выгуливать. Так что в больницу она не ляжет. Может, ей выпишут лекарство посильнее. У нее ведь нет ничего страшного, да? Она с тревогой на худом лице наблюдала, как он читает записи в ее карте. Хронические ангины, сильные перепады давления. Взгляд Деклана упал на ее адрес. Джуди Мерфи жила в паре кварталов от его дома.

- Я могу их выгуливать, - предложил он.

- Вы… что?

- Могу их выгуливать. Я все равно каждый вечер гуляю с Димплзом, моей собакой, буду брать всех вместе. - Он заметил, как лицо женщины засветилось надеждой.

- С Димплзом? - переспросила она.

- Огромный, страшно обаятельный, кастрированный полулабрадор. А по жизни - котенок-переросток, вашим ребяткам понравится.

- Доктор, неужели?.. Доктор?

- Деклан, - поправил ее он. - Начну прямо сегодня.

- Но ведь я не лягу в больницу сегодня?

- Нет, Джуди, в больницу завтра, а сегодня мы с Димплзом будем знакомиться с вашими собаками. Я зайду в восемь. Идите запишитесь у Клары, потом Аня свяжется со стационаром, и вскоре вы будете совершенно здоровы.

- Вы самый лучший доктор, доктор Деклан, - заявила Джуди».

Если вы знаете другие интересные книги современных ирландских авторов, обязательно расскажите о них в комментариях!