Теория «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона

Книгу Самюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций" называют первой пробой практического применения новых смыслов, вложенных в понятие "цивилизация" во второй половине XX века . Отказ от бинарной формулы "цивилизация-варварство" после Второй мировой войны, окончательное утверждение тезиса о том, что цивилизация определяется культурой, влёк за собой новую форму "цивилизованного". Главной сложностью поставленной проблемы стали классификация и география цивилизаций. По словам русских философов П. Щедровицкого и Е. Островского, в конце 90-х годов, предполагается уход от географической составляющей, и окончательный переход от формулы "кровь и почва" к принципу "язык и культура".

Американский политолог и социолог Самюэль Хантингтон (18 апреля 1927 - 24 декабря 2008), автор многочисленных работ в области политической модернизации, международных отношений, теории демократии и иммиграции. Среди них следует выделить: "Солдат и государство: теория и политика гражданско-военных отношений" (1957), "Политический порядок в изменяющихся обществах" (1968), "Третья волна: Демократизация в конце 20 столетия" (1991), "Столкновение цивилизаций" (1993), "Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности" (2004). Большую известность получила его концепция "столкновения цивилизаций", которая описывает динамику современных международных отношений сквозь призму конфликтов на цивилизационной основе.

Летом 1993 г. в журнале "Форин Афферс" была опубликована подборка статей, в которых видные ученые и политики обсуждали и критиковали разные стороны цивилизационной модели. Автором одной из статей являлся директор Института стратегических исследований при Гарвардском университете С. Хантингтон. Его работа "Столкновение цивилизаций?", в которой было сделано заявление о том, что центральным и наиболее опасным аспектом зарождающейся глобальной политики станет конфликт между группами различных цивилизаций, ударившее, как пишет сам автор, по нервам читателей всех континентов, вызвала небывалый ажиотаж. С учетом интереса и возникших вокруг споров, Хантингтон, ставя целью дать более полный ответ на вопрос, поставленный в статье, изложил свою концепцию в книге "Столкновение цивилизаций".

о концепции цивилизаций;

вопрос о универсальной цивилизации;

взаимоотношения между властью и культурой;

сдвиг баланса власти среди цивилизаций;

культурные истоки не-западных обществ;

конфликты, порожденные западным универсализмом, мусульманской воинственностью и притязаниями Китая;

балансирование и тактика "подстраивания" как реакции на усиление могущества Китая;

причины и динамика войн по линиям разлома;

будущность Запада и мировых цивилизаций.

вопрос о существенном влиянии роста населения на нестабильность и баланс власти.

тезис о том, что столкновения цивилизаций являются наибольшей угрозой миру во всем мире, и международный порядок, основанный на цивилизациях, является самым надежным средством предупреждения мировой войны .

Хантингтон формирует общую парадигму, систему обзора глобальной политики. Основная идея его труда заключается в том, "что в мире после "холодной войны" культура и различные виды культурной идентификации (которые на самом широком уровне являются идентификацией цивилизации) определяют модели сплоченности, дезинтеграции и конфликта" .

Наиболее важные различия между людьми уже не идеологические, политические или экономические. Это культурные различия. Люди определяют себя, используя такие понятия, как происхождение, религия, язык, история, ценности, обычаи и общественные институты. И, в мире после "холодной войны" культура является силой одновременно и объединяющей, и вызывающей рознь. Соперничество сверхдержав сменилось столкновением цивилизаций.

Важно отметить, что попыткой разобраться в начавшихся глобальных трансформациях параллельно с работой Хантингтона, выступила статья "Конец истории?" (1989) американского политолога Френсиса Фукуямы. В сущности, Фукуяма продолжил начавшуюся в конце XX века дискуссию, касающуюся тогда "конца идеологии". Началась она в 1950-х годах после поражения фашизма во Второй мировой войне и кризиса коммунистической идеологии в развитых странах Запада. Американский социолог Дэниэлл Белл в работе "Конец идеологии? Об истощении политических идей в 1950-х годах" провозгласил, что экономика одержала верх над политикой.

Фукуяма в своём эссе не настаивает на том, что политическая идеология совершенно потеряла значение, но он доказывает, что одна идеология, идеология либеральной демократии, одержала верх над всеми своими соперниками. "Либерализм, - пишет Фукуяма, - победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном, материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит, в конечном счете, мир материальный" .

Конец истории печален. Как предсказывает Фукуяма, борьбу за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идеологическую борьбу, требующую отваги, воображения и идеализма, сменят экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории.

Тезис о триумфальной победе всемирной либеральной демократии Хантингтон характеризует как предвкушение эйфории по окончанию "холодной войны", которое породило иллюзию гармонии.

И действительно, как отмечает Кирсанов, вначале обе статьи, Хантингтона и Фукуямы, привлекали всеобщее внимание, но со временем идеи Фукуямы отошли на второй план, тогда как тезис о "столкновении цивилизаций" стал одним из самых популярных не только в политологической, но и во всей социально-гуманитарной мысли .

Перевод разговора американскими политологами с "конца идеологии" и "конца истории" на "столкновение цивилизаций", думается, не случаен, и, скорее всего, был исполнен в корыстных интересах, позволяющий произвольно менять рамку, и заговорить на тему "глобализации" и, в конце концов, "антиглобализма".

Однако, как отметил В. Межуев, для России цивилизационная модель Хантингтона оказалась более, чем "своевременной". "Россия начинала приходить в себя после демократического "опьянения" 1989-1991 гг., постепенно сознавая себя "бесприданницей", которой во время проведенной бурной ночи, собственно, никто и не предлагал руки. Устами Бжезинского России давали понять, что как проигравшей "холодную войну" стране, ей нечего надеяться на особые симпатии победителей, устами Фукуямы предлагали усомниться в наличии у нее своих "национальных интересов" и передоверить защиту русскоязычных меньшинств в Ближнем Зарубежье компетентным специалистам из "мирового цивилизованного сообщества". Закономерно, что в России, обреченной выслушивать подобные заявления, нарастал инстинктивный фашизоидный протест против современного миропорядка, в котором ей предлагалось занять далеко не самое почетное место". Устами Хантингтона "Посткоммунистической России, как ядру особой, православно-славянской цивилизации, предложили свободно обустраиваться не только на своей территории, но и на пространстве всей православной ойкумены, одновременно сообщив, что в случае соответствующего цивилизационного самоопределения вход в Европу ей окажется закрыт".

Согласно Хантингтону, парадигма гармоничного мира слишком оторвана от реальности, чтобы быть полезным ориентиром в мире после "холодной войны". Другая картина мира, предполагающая противопоставление богатых стран бедным также страдает ограничениями, как и впрочем, и третья, разделяющая мир на две части "Восток - Запад" по культурному признаку. Верным здесь будет лишь четвёртый путь - цивилизационный подход.

В таком случае важно понять саму природу цивилизаций. Ключевые культурные элементы, определяющие цивилизацию, были сформулированы еще в античности афинянами - это кровь, язык, религия, стиль жизни.

Хантингтон даёт следующее определение: "Цивилизация, таким образом, - наивысшая культурная общность людей и самый широкий уровень культурной идентификации, помимо того, что отличает человека от других биологических видов. Она определяется как общими объективными элементами, такими как язык, история, религия, обычаи, социальные институты, так и субъективной самоидентификацией людей" . Эта общность - самый широкий уровень культурной идентичности людей. Следующую ступень составляет уже то, что отличает род людей от других видов живых существ.

Цивилизация может охватывать большую массу людей - например, Китай. Но она может быть и весьма малочисленной - как цивилизация англоязычных жителей островов Карибского бассейна. Цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно-единственное - как в случае с Японией. Очевидно, что цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Границы между ними редко бывают четкими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются, сливаются и, конечно же, цивилизации исчезают, их затягивают пески времени.

Мир Хантингтон рассматривает в рамках семи - восьми цивилизаций (вдоль которых проходят "линии разлома"). А именно: синская (китайская), японская, индуистская, исламская, православная (с центром в России), западная, латиноамериканская и возможно африканская цивилизации.

При этом он отмечает момент доминирования Запада над остальными цивилизациями, и критикует западные страны за то, что они стараются навязать свои ценности остальному миру.

Говоря об "универсальной цивилизации", общей для всего человечества и связанной в своём становлении с модернизацией языка, религии, культуры, Хантингтон обнадёживает, что хоть эта концепция и является характерным продуктом западной цивилизации, она не обязательно обозначает вестернизацию оставшихся семи цивилизаций. "На фундаментальном уровне мир становится более современным и менее западным" . Я несколько не согласна с данным положением, поскольку, например, в Германии культурные глобализационные процессы выражаются в распространении языка международного общения (английского в его американской версии) и европейской идеи .

Структура цивилизаций представляется следующей. Хантингтон пишет: "В мире после "Холодной войны" страны соотносятся с цивилизациями как страны-участницы, стержневые государства, страны-одиночки, расколотые страны и разорванные страны" .

Страна-участница - это страна, которая в культурном плане полностью отождествляет себя с одной цивилизацией, как например Египет с арабско-исламской цивилизацией, Цивилизация также может включать в себя народы, которые разделяют ее культуру и отождествляют себя с ней, но живут в странах, где доминируют члены других цивилизаций. В цивилизациях обычно есть одно или более мест, которые рассматриваются ее членами как основной источник или источники культуры этой цивилизации. Такие источники обычно расположены в одной стержневой стране или странах цивилизации, то есть наиболее могущественной и центральной в культурном отношении стране или странах.

Страна-одиночка не имеет культурной общности с другими обществами. Так, например, Эфиопия изолирована в культурном плане из-за своего доминирующего языка - амхарского, в котором используется эфиопский алфавит, своей доминирующей религии - коптского православия, своей имперской истории, а также религиозной обособленности на фоне окружающих ее преимущественно исламских народов.

К расколотым относятся страны с большими группами людей, принадлежащих к различным цивилизациям. Такие разделения и сопровождающее их напряжение часто приводят к тому, что основная группа, принадлежащая к одной цивилизации, пытается определить страну как свой политический инструмент и сделать свой язык, религию и символы государственными, как это попытались сделать индуисты, сингальцы и мусульмане в Индии, Шри-Ланке и Малайзии. Расколотые страны, разделенные линиями разлома между цивилизациями, сталкиваются с особенно серьезными проблемами по поддержанию своей целостности.

Хантингтон полагает, что нации-государства останутся главными субъектами будущих конфликтов, но конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими разным цивилизациям. Линии разлома между цивилизациями станут линиями будущих "фронтов".

Разворачивание этих конфликтов произойдёт по ряду причин:

) различия между цивилизациями наиболее существенны и неизменны, они более фундаментальны, чем политические и идеологические расхождения;

) рост цивилизационного самосознания, углубление понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации;

) ослабление роли нации-государства как источника идентификации и появление религиозных фундаменталистских движений;

) борьба не западных стран с находящимся на вершине своего могущества Западом;

) жёсткая устойчивость культурных особенностей и ещё более резкое религиозное разделение людей;

) усиление экономического регионализма, успех которого укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации.

Проводя линии разлома между цивилизациями, Хантингтон указывает места будущих конфликтов:

Культурный разлом Европы на западное христианство с одной стороны, и православие и ислам с другой (линия разлома между западной и исламской цивилизацией) .

Арабо-исламская цивилизация находится в постоянном антагонистическом взаимодействии с языческим, а сегодня по преимуществу христианским чернокожим населением Юга .

Конфликт между православным и мусульманским населением на северных рубежах исламского региона .

Борьба между мусульманами и индусами, которая выливается в соперничество Пакистана и Индии, а также усиления религиозной войны внутри Индии (противостояние индуистских группировок и мусульманским меньшинством).

В связи с этим он говорит о сплочении цивилизаций, выражающемся в "синдроме братских стран", который приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. .

Таким образом, в эпоху процессов глобализации необходимо происходит укрупнение противоборствующих в мире сторон. И возможные столкновения между ними в ближайшем будущем будут характеризоваться: во-первых, цивилизационными противоречиями (источники которых определяются культурой, затрагивают язык, историю, религию, обычаи, социальные институты, субъективную самоидентификацию людей); во-вторых, катастрофическими последствиями в связи с укрупнением, а значит и усилением военной мощи участников конфликта.

Этот вывод оказывается невыносимо печальным, и сам собою напрашивается вопрос о возможности замирения цивилизаций.

Концепция С. Хантингтона вызвала среди политиков и ученых многолетнюю дискуссию, отголоски которой дают о себе знать вплоть до сегодняшнего дня. Начало этой дискуссии положила статья Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций?», опубликованная в 1993 г.

В американском внешнеполитическом журнале «Форин афферс». Концепция С. Хантингтона в общих чертах сводится к следующим по­ложениям. На различных этапах истории международных отношений динамику мировой политики определяли конфликты различного типа. Сначала это были конфликты между монархами. После Великой фран­цузской революции наступила эпоха конфликтов между нациями-государствами. С победой в 1917 г. русской революции мир оказался расколотым по идеологическому и социально-политическому принципу. Этот раскол и был главным источником конфликтности вплоть до окончания «холодной войны». Однако, по мнению С. Хантингтона, все эти типы конфликтов были конфликтами внутри западной циви­лизации. «С окончанием “холодной войны”, - указывает политолог, - подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями».

С. Хантингтон определяет цивилизации как социокультурные общ­ности самого высшего ранга и как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Для каждой цивилизации характерно наличие не­которых объективных признаков: общности истории, религии, языка, обычаев, особенностей функционирования социальных институтов, а также субъективной самоидентификации человека. Опираясь на рабо­ты А. Тойнби и других исследователей, С. Хантингтон выделяет восемь цивилизаций: западно-христианскую и православно-христианскую, ис­ламскую, конфуцианскую, латиноамериканскую, индуистскую, японскую и африканскую. С его точки зрения, цивилизационный фактор в международных отношениях будет постоянно усиливаться. Этот вывод обо­сновывается таким образом.

Во-первых, различия между цивилизациями, основу которых со­ставляют религии, наиболее существенны, эти различия складывались столетиями, и они сильнее, нежели, между политическими идеологиями и политическими режимами. Во-вторых, усиливается взаимодействие между народами разной цивилизационной принадлежности, что ведет как к росту цивилизационного самосознания, так и к пониманию раз­личия между цивилизациями и общностью в рамках своей цивилизации. В-третьих, возрастает роль религии, причем последняя проявляется не­редко в форме фундаменталистских движений. В-четвертых, ослабевает влияние Запада в незападных странах, что находит выражение в про­цессах девестернизации местных элит и усиленном поиске собственных цивилизационных корней. В-пятых, культурные различия менее под­вержены изменениям, чем экономические и политические, и, следо­вательно, менее способствуют компромиссным решениям. «В бывшем Советском Союзе, - пишет С. Хантингтон, - коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские при всем желании не могут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами». В-шестых, политолог отмечает усиление экономического регионализма, неразрывно связанного с цивилизационным фактором - культурно-религиозная схожесть лежит в основе многих экономических организаций и интеграционных группировок.

Воздействие цивилизационного фактора на мировую политику по­сле окончания «холодной войны» С. Хантингтон видит в появлении «синдрома братских стран». Этот синдром заключается в ориентации государств во взаимоотношениях между собой уже не на общность идеологии и политической системы, а на цивилизационную близость. Кроме этого, в качестве примера реальности цивилизационных разли­чий он указывает на то, что основные конфликты последних лет происходят на линиях разлома между цивилизациями - там, где проходит граница соприкосновения цивилизационных полей (Балканы, Кавказ, Ближний Восток и т.д.).

Прогнозируя будущее, С. Хантингтон приходит к выводу о не­избежности конфликта между западной и незападными цивилиза­циями, причем главную опасность для Запада может представлять конфуцианско-исламский блок - гипотетическая коалиция Китая с Ираном и рядом арабских и иных исламских государств. Для подтверж­дения своих предположений американский политолог приводит ряд фактов из политической жизни начала 1990-х годов.

С. Хантингтон предлагает меры, которые, по его мнению, долж­ны укрепить запад перед нависшей над ним новой опасностью. Среди прочего, американский политолог призывает обратить внимание на так называемые «расколотые страны», где правительства имеют проза­падную ориентацию, но традиции, культура и история этих стран ни­чего общего с Западом не имеют. К таким странам Хантингтон относит Турцию, Мексику и Россию. От внешнеполитической ориентации по­следней в значительной степени будет зависеть характер международ­ных отношений обозримого будущего. Поэтому С. Хантингтон особо подчеркивает, что интересы Запада требуют расширения и поддержа­ния сотрудничества с Россией.

Свои идеи С. Хантингтон отстаивал и развивал в 90-е годы XX сто­летия. В 1996 г. он опубликовал книгу «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка». В этой работе американский политолог особое внимание уделяет взаимоотношению западно­христианской и исламской цивилизаций. По его мнению, истоки кон­фликта между ними имеют многовековую историю.

Конфликтное взаимоотношение христианства и ислама начинается с арабских завоеваний в Северной Африке, на Иберийском полуостро­ве, Ближнем Востоке и в других регионах. Противостояние христиан­ского и арабского миров продолжалось в Реконкисте - войне за осво­бождение Испании от арабов и берберов, «крестовых походах», когда в течение 150 лет западноевропейские властители пытались утвердиться на палестинских землях и прилегающих к ним районах. Знаковым со­бытием этого противостояния стал захват турками Константинополя в 1453 г. и осада ими же Вены в 1529 г. С падением Византийской импе­рии на ранее входивших в ее состав территориях Малой Азии, Балкан и Северной Африки возникла турецкая Османская империя, ставшая крупнейшим политическим и военным центром исламского мира.

От нее долгое время исходила непосредственная угроза многим христиан­ским странам и народам.

С наступлением эпохи Великих географических открытий и на­чалом модернизации западно-христианского мира соотношение сил в противостоянии с исламом меняется в пользу Запада. Европейские государства стали устанавливать свой контроль над обширными терри­ториями за пределами Европы - в Азии и Африке. Немалая часть этих территорий была населена народами, традиционно исповедовавшими ислам. По данным, на которые ссылается С. Хантингтон, в период с 1757 по 1919 гг. произошло 92 захвата мусульманских территорий нему­сульманскими правительствами. Экспансия европейского колониализ­ма, так же как и сопротивление ему со стороны населения незападных, преимущественно исламских стран, сопровождались вооруженными конфликтами. Как указывает Хантингтон, половина войн, которые ве­лись между 1820 и 1929 гг., были войнами между государствами с преоб­ладанием разных религий, прежде всего христианства и ислама.

Конфликт между ними, по мнению Хантингтона, с одной сторо­ны, стал результатом различий между мусульманской концепцией ис­лама как образа жизни, выходящего за пределы религии и политики, и концепцией западного христианства, гласящей, что Богу Богово, а кесарю кесарево. С другой стороны, этот конфликт обусловлен их схо­жими чертами. И христианство, и ислам являются монотеистическими религиями, которые, в отличие от политеистических, неспособны к безболезненной ассимиляции чужих богов и смотрят на мир через при­зму понятия «мы - они». Обе религии носят универсальный характер и претендуют на роль единственной истинной веры, которой должны следовать все живущие на Земле. Обе являются миссионерскими по своему духу, возлагая на своих последователей обязанность прозели­тизма. С первых лет существования ислама его экспансия осуществля­лась путем завоеваний, и христианство тоже не упускало такую возмож­ность. С. Хантингтон отмечает, что параллельные понятия «джихад» и «крестовый поход» не только схожи друг с другом, но и выделяют эти религии среди других ведущих религий мира.

Обострение в конце XX в. давнего конфликта между христианской и мусульманской цивилизациями, по мнению Хантингтона, обуслов­лено пятью факторами:

1) рост мусульманского народонаселения привел к всплеску безра­ботицы и недовольству молодежи, примыкающей к исламским движениям и мигрирующей на Запад;

2) возрождение ислама дало мусульманам возможность вновь по­верить в особый характер и особую миссию своей цивилизации и своих ценностей;

3) острое недовольство среди мусульман вызвали усилия Запада по обеспечению универсализации своих ценностей и институтов, по сохранению своего военного и экономического превосход­ства наряду с попытками вмешательства в конфликты в мусуль­манском мире;

4) крушение коммунизма привело к исчезновению общего врага, имевшегося у Запада и у ислама, в результате чего главную угро­зу они стали видеть друг в друге;

5) все более тесные контакты между мусульманами и представите­лями Запада заставляют и тех, и других переосмысливать свою самобытность и характер своего отличия от других, обостряют вопрос об ограничении прав представителей меньшинств в тех странах, большинство жителей которых относится к другой цивилизации.

В 80-90-х годах XX в. в рамках как мусульманской, так и христиан­ской цивилизации взаимная терпимость резко пошла на убыль.

По мнению Хантингтона, ушло в прошлое традиционное геополи­тическое измерение конфликта между западной и мусульманской ци­вилизациями. Фактическое сведение на нет западного территориаль­ного империализма и прекращение мусульманских территориальных экспансий привело к географической сегрегации, в результате которой западные и мусульманские общины непосредственно граничат друг с другом лишь в нескольких точках на Балканах.

Таким образом, конфликты меж

Всплеск активности исламского терроризма в начале XXI в. вновь вызвал интерес к концепции «столкновения цивилизаций». Однако сам Хантингтон после 11 сентября 2001 г. пытался дезавуировать собствен­ные тезисы о противостоянии западно-христианской и исламской ци­вилизаций. Скорее всего он сделал это из соображений политкорректности. В США после атаки террористов на Нью-Йорк и Вашингтон резко усилились антимусульманские настроения, поэтому упоминание о конфликте цивилизаций могло подогреть подобные настроения и привести к нежелательным эксцессам.

Споры вокруг идей С. Хантингтона продолжаются и после его смерти в 2008 г. Одни ученые и политики, опираясь на эти идеи, объ­ясняют многие происходящие в мировой политике процессы. Другие, напротив, считают, что реальная практика международных отношений не соответствует положениям концепции «столкновения цивилиза­ций». Например, отношения России с православной по своим циви­лизационным корням Грузией складываются в постсоветский период сложнее, чем с соседним Азербайджаном, имеющим исламскую циви­лизационную природу. Для такой многонациональной и многоконфес­сиональной страны, как Российская Федерация, муссирование вопро­са о религиозных различиях, тем более утверждение о неизбежности межцивилизационных конфликтов, могут иметь опасные последствия для стабильности и безопасности.

Усматривая такую угрозу, многие политики и ученые выступают за укрепление взаимопонимания между представителями различных культур и цивилизаций. Проблемы обеспечения диалога цивилизаций регулярно обсуждаются на одноименном мировом общественном фо­руме, ежегодно собирающемся на греческом острове Родос. В июле 2005 г. тоглашний Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан поддер­жал инициативу о создании глобального Альянса цивилизаций, кото­рый помог бы преодолеть недоверие и недопонимание между разными народами и, прежде всего, между представителями западной и неза­падных цивилизаций. Все это свидетельствует, что цивилизационный фактор сохраняет свою роль в мировой политике, хотя она может быть и не совсем той, о которой в свое время писал С. Хантингтон.

«Столкновение цивилизаций и преобразование мирового поряд- ка»(англ. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order; 1996) - историко-философский трактат С. Хантингтона, посвящённый миру поеле холодной войны. Эта книга стала продолжением и развитием идей автора, изложенных в его более ранней работе - статье «Столкновение цивилизаций?» (The Clash of Civilizations?), опубликованной в 1993 г. в американском политологическом журнале «Международные отношения» (Foreign Affairs). Обосновал идею многополюсного мира. Статья Самюэля Хантингтона была опубликована в 1993 году и стала одним из самых влиятельных трудов по теории международных отношений.

За годы, прошедшие с ее публикации, многие положения труда Хантингтона оказались пророческими: так он верно предсказал приход к власти исламистов в результате демократизации Арабского мира, цивилизационную разорванность Украины (которую мы сейчас наблюдаем в виде Евромайдана), нарастающую гегемонию Китая (в 1993 г. предположение о строительстве авианосца в Китае звучало фантастически, в прошлом году он был пущен в строй), метания между цивилизационным выбором в России, реванш ислама в Турции и многое другое.

Книгу Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» называют первой пробой практического применения новых смыслов, вложенных в понятие «цивилизация» во второй половине XX века. Отказ от бинарной формулы «цивилизация - варварство» после Второй мировой войны, окончательное утверждение тезиса о том, что цивилизация определяется культурой, влёк за собой новую форму «цивилизованного». Главной сложностью поставленной проблемы стали классификация и география цивилизаций.

Цивилизация представляет собой культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины - все они обладают своей особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Деревня в Южной Италии по своей культуре может отличаться от такой же деревни в Северной Италии, но при этом они остаются именно итальянскими селами, их не спутаешь с немецкими. В свою очередь европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира.

Основные тезисы теории «столкновение цивилизаций» можно изложить следующим образом.

• 1. С. Хантингтон утверждает, что принадлежность к определенной цивилизации является самым важным уровнем самоидентификации личности и что различия между цивилизациями не только реальные, но и фундаментальные; цивилизации отличаются друг от друга историческим прошлым, культурой, обычаями и, самое главное, религиозной принадлежностью; в будущем цивилизационная и/или религиозная принадлежность будет играть ключевую роль.
• 2. Согласно мнению ученого, в новую эпоху, наступившую после окончания холодной войны, основными источниками конфликтов и противостояний будут не различия в идеологиях и политических взглядах, а различия в религиях и культурах, «в будущем самые кровопролитные конфликты будут происходить вдоль границ разделяющих цивилизации друг от друга». Хотя национальные государства и в будущем будут оставаться наиболее важными акторами международных отношений, конфликты в основной своей массе будут происходить между государствами, нациями и обществами, представляющими различные цивилизации, конфессии. Одним словом, «границы, разделяющие различные цивилизации будут одновременно границами конфликтов и столкновений».
• 3. Более того, главной осью международной политики будут отношения между Западом и «другими». Выражаясь словами самого С. Хантингтона, «вместо железного занавеса идеологий в будущем будет установлен «бархатный занавес» религий (цивилизаций)».
• 4. В средне-срочной перспективе основная борьба завяжется между Западом и странами, принадлежащими к «исламской» или «конфуцианской» цивилизациям. Но намного вероятнее столкновение «Запада» с «исламской» цивилизацией.

Западный мир, арабский регион и Китай не являются частями более широкой культурной общности. Они представляют собой цивилизации.

В представлении С. Хантингтона сущность цивилизаций состоит:

• 1. цивилизация - культурная общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной идентичности людей;
• 2. цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей. Есть различные уровни самоидентификации: так житель Рима может характеризовать себя как римлянина, итальянца, католика, христианина, европейца, человека западного мира;
• 3. Цивилизация - это самый широкий уровень общности, с которой он себя соотносит. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации.

Цивилизация может охватывать большую массу людей, например, Китай, о котором Л. Пай как-то сказал: «Это цивилизация, которая выдает себя за страну». Но она может быть и весьма малочисленной - как цивилизация англоязычных жителей островов Карибского бассейна. Цивилизация может включать в себя несколько наций - государств, как в случае с западной, латино-американской или арабской цивилизациями, либо одной- единственной - как в случае с Японией. Очевидно, что цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Несмотря на все это, цивилизации представляют собой определённые целостности. Границы между ними редко бывают чёткими, но они реальны.

Цивилизации динамичны: у них бывает подъём и упадок, они распадаются и сливаются. И, как известно каждому студенту - историку, цивилизации исчезают, их затягивают пески времени.

На Западе принято считать, что нации - государства - главные действующие лица на международной арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций. По подсчётам А. Тойнби, история человечества знала 21 цивилизацию. Только шесть из них существуют в современном мире.

Идентичность на уровне цивилизации будет становиться всё более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи - восьми крупных цивилизаций.

К ним относятся:

• Западная цивилизация.
• Индуистская цивилизация.
• Исламская цивилизация.
• Конфуцианская цивилизация.
• Латино-американская цивилизация.
• Православно-славянская цивилизация.
• Японская цивилизация.
• Африканская цивилизация (возможно).

С. Хантингтон выделяет шесть современных цивилизаций: индуистскую, исламскую, японскую, православную, китайскую и западную. В дополнение к ним он считает возможным говорить еще о двух цивилизациях: африканской и латиноамериканской.

Основной тезис С. Хантингтона состоит в следующем: «В мире после холодной войны самые важные различия между народами - не идеологические, политические или экономические, а культурные». Люди начинают идентифицировать себя не с государством или нацией, а с более широким культурным образованием - цивилизацией, ибо цивилизационные различия, сложившиеся столетиями, «более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами... Религия разделяет людей сильнее, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцу- зом и полуарабом и даже гражданином обеих этих стран (Франции и Алжира). Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином».

Наиболее значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями.

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они - наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии.

Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно означает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведёт к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у французов враждебное отношение, и в то же время укрепила доброжелательность к другим иммигрантам - «добропорядочным католикам и европейцам из Польши». Американцы гораздо болезненнее реагируют на японские капиталовложения, чем на куда более крупные инвестиции из Канады и европейских стран.

Все происходит по сценарию, описанному Д. Хорвицем: «В восточных районах Нигерии человек народности ибо может быть ибо - оуэрри, либо же ибо - онича. Но в Лагосе он будет просто ибо. В Лондоне он будет нигерийцем. А в Нью-Йорке - африканцем». Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие вглубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всём мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные движения сложились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме, индуизме.

В большинстве стран и конфессий фундаментализм поддерживают образованные молодые люди, высококвалифицированные специалисты из средних классов, лица свободных профессий, бизнесмены. Как заметил Г. Вайгель, «десекуляризация мира - одно из доминирующих социальных явлений конца XX века». Возрождение религии, или, говоря словами Ж. Кепеля, «реванш Бога», создаёт основу для идентификации и сопричастности с общностью, выходящей за рамки национальных границ - для объединения цивилизаций.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди не западных цивилизаций происходит возврат к собственным корням.

Всё чаще приходится слышать о «возврате в Азию» Японии, о конце влияния идей Неру и «индуизации» Индии, о провале западных идей социализма и национализма в «реисламизации» Ближнего Востока, а в последнее время и споры о вестернизации или же русификации России. На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик.

В прошлом элиты не западных стран обычно состояли из людей, в наибольшей степени связанных с Западом, получивших образование в Оксфорде, Сорбонне или Сандхерсте, и усвоивших западные ценности и стиль жизни. Население же этих стран, как правило, сохраняло неразрывную связь со своей исконной культурой. Но сейчас все переменилось. Во многих не западных странах идёт интенсивный процесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням. И одновременно с этим западные, главным образом американские обычаи, стиль жизни и культура приобретают популярность среди широких слоёв населения.

В - пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские при всём желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами.

Конспект статьи С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций?».

— Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. №1. с.33-48.

Основу статьи составляет утверждение автора о том, что центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между «Западом и остальным миром», и реакция незападных цивилизаций на западную мощь и ценности.

Что является осевым источником проблемы и основным источником конфликтов? Автор считает, что наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Основным источником конфликтов станет не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой.

Каковы изменения характера конфликтов? В течение XVII-XIX вв. конфликты разворачивались главным образом между государями - королями, императорами, абсолютными и конституционными монархами, стремившимися расширить свой бюрократический аппарат, увеличить армии, укрепить экономическую мощь, а главное - присоединить новые земли к своим владениям. Но со времени первой мировой войны «войны между королями прекратились, и начались войны между народами». На современном этапе народы и правительства незападных цивилизаций уже не выступают как объекты западной колониальной политики, а наряду с Западом начинают сами двигать и творить историю.

Какова природа цивилизаций? Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, - а также субъективной самоидентификацией людей. Можно определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно-единственное - как в случае с Японией. Границы между ними редко бывают четкими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются и сливаются. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций. Только 6 из21 цивилизаций сохранились до настоящего.

Почему неизбежно столкновение цивилизаций? По прогнозам С. Хантингтона, облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями по ряду причин:

1. в силу глубоких различий между цивилизациями. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой и т.п., имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. В течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

2. мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается, что ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие в глубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

3. процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, «реванш Бога», создает основу для идентификации и сопричастности с общностью, выходящей за рамки национальных границ - для объединения цивилизаций.

4. рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. Во многих незападных странах идет интенсивный процесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням.

5. культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу.

6. усиливается экономический регионализм. Общность культуры явно способствует стремительному росту экономических связей между странами. Например, Япония наладила прочные связи с КНР, Гонконгом, Тайванем, Сингапуром. Таких же тесных экономических отношений с Америкой наладить невозможно.

Конфликт цивилизаций разворачивается на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борьбу за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности.

Каковы линии разлома между цивилизациями?

Если в годы холодной войны основные очаги кризисов и кровопролития сосредоточивались вдоль политических и идеологических границ, то теперь они перемещаются на линии разлома между цивилизациями. Ликвидация идеологического раздела Европы с исчезновением «железного занавеса» сменилась возрождением ее культурного раздела на западное христианство, с одной стороны, и православие и ислам - с другой.

Важной разделительной линией в Европе является, восточная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. Она пролегает вдоль нынешних границ между Россией и Финляндией, между прибалтийскими странами и Россией, рассекает Белоруссию и Украину, сворачивает западнее, отделяя Трансильванию от остальной части Румынии, а затем, проходя по Югославии, почти в точности совпадает с линией, ныне отделяющей Хорватию и Словению от остальной Югославии. На Балканах эта линия, совпадает с исторической границей между Габсбургской и Османской империями.

Севернее и западнее этой линии проживают протестанты и католики. У них - общий опыт европейской истории, их экономическое положение гораздо лучше, чем у людей, живущих восточнее. Сейчас они могут рассчитывать на более тесное сотрудничество в рамках единой европейской экономики и консолидацию демократических политических систем.

Восточнее и южнее этой линии живут православные христиане и мусульмане. Экономически они отстают от Запада и менее подготовлены к созданию устойчивых демократических политических систем.

Все военные конфликты XX века происходили на границе цивилизаций: в Персидском заливе, в Средней Азии и на Кавказе, между Пакистаном и Индией. Культурные различия усиливают экономический конфликт между этими странами. Исторически сложившиеся границы между цивилизациями евразийского континента находятся в состоянии конфликта. Особого накала эти конфликты достигают по границам исламского мира, на пространстве между Северной Африкой и Средней Азией. Но насилие практикуется и в конфликтах между мусульманами, с одной стороны, и православными сербами на Балканах, евреями в Израиле, индусами в Индии, буддистами в Бирме и католиками на Филиппинах - с другой.

Что такое синдром «братских стран» и где он проявляется?

Группы или страны, принадлежащие к одной цивилизации, оказавшись вовлеченными в войну с людьми другой цивилизации, пытаются заручиться поддержкой представителей своей цивилизации. По мере формирования нового мирового порядка, принадлежность к одной цивилизации или, как выразился X. Д.С.Гринвэй, «синдром братских стран» приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. О постепенном возникновении этого синдрома свидетельствуют все конфликты последнего времени - в Персидском заливе, на Кавказе, в Боснии.

1. В ходе конфликта в Персидском заливе одна арабская страна вторглась в другую, а затем вступила в борьбу с коалицией арабских, западных и прочих стран. Хотя открыто на сторону Саддама Хусейна встали лишь немногие мусульманские правительства, но неофициально его поддержали правящие элиты многих арабских стран, и он получил огромную популярность среди широких слоев арабского населения. Заявление «Это не мир воюет против Ирака, это Запад воюет против ислама»ярко характеризует характер конфликта.

2. Синдром «братских стран» проявляется также в конфликтах на территории бывшего Советского Союза. Военные успехи армян в 1992-1993 годах подтолкнули Турцию к усиленной поддержке родственного ей в религиозном, этническом и языковом отношении Азербайджана. Военно-воздушные силы Турции совершают разведывательные полеты вдоль армянской границы. Турция задерживает поставки продовольствия и воздушные рейсы в Армению. Турция и Иран объявили, что они не допустят расчленения Азербайджана.

3. Война в бывшей Югославии. Здесь западная общественность проявила симпатии и поддержку боснийских мусульман, а также ужас и отвращение к зверствам, творимым сербами. В тоже время ее мало взволновали нападения на мусульман со стороны хорватов и расчленение Боснии и Герцеговины. Таким образом, ведущие страны европейской цивилизации (Германия, США, Ватикан) сплотились для поддержки своих единоверцев. Правительство Бориса Ельцина пыталось придерживаться политики середины, чтобы не испортить отношения с православными сербами и в то же время не противопоставить Россию Западу. Сегодня конфликт в Югославии вызывает вмешательство стран, которые делятся на мусульманские, православные и западнохристианские.

Конфликты и насилие возможны и между странами, принадлежащими к одной цивилизации, а также внутри этих стран. Но они, как правило, не столь интенсивны и всеобъемлющи, как конфликты между цивилизациями. По прогнозам С. Хантингтона, следующая мировая война, если она разразится, будет войной между цивилизациями.

Источники конфликтов между Западом и остальным миром.

Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности. Одним из источников конфликта между Западом и другими цивилизациями стали различия в масштабах власти и борьба за военную, экономическую и политическую власть Другой источник конфликта - различия в культуре, в базовых ценностях и верованиях, т.к. ценности, имеющие первостепенную важность на Западе, гораздо менее важны в остальном мире.

Три сценария политики незападных стран: 1. незападные страны могут взять курс на изоляцию - оградить свои страны от западного проникновения и разложения и в сущности устраниться от участия в жизни мирового сообщества, где доминирует Запад. Но за такую политику приходится платить слишком высокую цену, и лишь немногие страны приняли ее в полном объеме; 2. возможность попробовать примкнуть к Западу и принять его ценности и институты;3. попытка создать противовес Западу, развивая экономическую и военную мощь и сотрудничая с другими незападными странами против Запада. Одновременно можно сохранять исконные национальные ценности и институты - иными словами, модернизироваться, но не вестернизироваться.

Примеры расколотых стран.

Существуют внутренне расколотые страны - относительно однородные в культурном отношении, но в которых нет согласия по вопросу о том, к какой именно цивилизации они принадлежат. Самый яркий пример расколотой изнутри страны - Турция. Турецкое руководство конца XX в. причисляет свою страну к современным нациям-государствам западного типа. Оно сделало Турцию союзником Запада по НАТО и во время войны в Персидском заливе, оно добивается принятия страны в Европейское Сообщество. В то же самое время отдельные элементы турецкого общества поддерживают возрождение исламских традиций и утверждают, что в своей основе Турция - это ближневосточное мусульманское государство.

В сходном положении оказалась в последнее десятилетие и Мексика. Если Турция отказалась от своего исторического противостояния Европе и попыталась присоединиться к ней, то Мексика, которая ранее идентифицировала себя через противостояние Соединенным Штатам, теперь старается подражать этой стране и стремится войти в североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА). Исторически внутренний раскол глубже всего затронул Турцию. Для Соединенных Штатов ближайшая расколотая изнутри страна - Мексика. В глобальном же масштабе самой значительной расколотой страной остается Россия. Вопрос о том, является ли Россия частью Запада, или она возглавляет свою особую, православно-славянскую цивилизацию, на протяжении российской истории ставился неоднократно. После победы коммунистов проблема еще больше запуталась: взяв на вооружение западную идеологию, коммунисты приспособили ее к российским условиям и затем от имени этой идеологии бросили вызов Западу. Коммунистическое господство сняло с повестки дня исторический спор между западниками и славянофилами. Но после дискредитации коммунизма русский народ вновь столкнулся с этой проблемой.

Президент Ельцин также заимствовал западные принципы и цели, стараясь превратить Россию в «нормальную» страну западного мира. Однако и правящая элита, и широкие массы российского общества расходились во мнениях по этому пункту. В начале 90-х годов, как и на протяжении почти всей своей истории, Россия остается внутренне расколотой страной в метаниях между Западом и Востоком.

Чтобы расколотая изнутри страна смогла заново обрести свою культурную идентичность, должны быть соблюдены три условия. 1. необходимо, чтобы политическая и экономическая элита этой страны в целом поддерживала и приветствовала такой шаг. 2. ее народ должен быть согласен, пусть неохотно, на принятие новой идентичности. 3. господствующие группы той цивилизации, в которую расколотая страна пытается влиться, должны быть готовы принять «новообращенного». В случае Мексики соблюдены все три условия. В случае Турции - первые два. И совсем неясно, по мнению Хантингтона, обстоит дело с Россией, желающей присоединиться к Западу.

Что такое конфуцианско-исламский блок?

Конфуцианско-исламский — военный блок. Его цель - содействовать своим членам в приобретении оружия и военных технологий, необходимых для создания противовеса военной мощи Запада. Будет ли он долговечным - неизвестно. Между исламско-конфуцианскими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений. На предыдущем этапе каждая сторона разрабатывала и производила оружие с целью добиться равновесия или превосходства над другой стороной. Сейчас же одна сторона разрабатывает и производит новые виды оружия, а другая пытается ограничить и предотвратить такое наращивание вооружений, одновременно сокращая собственный военный потенциал.

Каковы выводы для Запада?

Автор выдвигает гипотезу о том, что 1) противоречия между цивилизациями важны и реальны; 2) цивилизационное самосознание возрастает; 3) конфликт между цивилизациями придет на смену идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы глобального конфликта; 4) международные отношения, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться; 5) международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними; 6) конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации; 7) вооруженные конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным потенциальным источником мировых войн; 8) главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром; 9) в ближайшем будущем основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран.

Автор считает, что Западу нужно ориентироваться на долгосрочную перспективу международных отношений, необходимо считаться с другими цивилизациями, близкими по своей мощи, но отличными по своим ценностям и интересам. От Запада потребуется и более глубокое понимание фундаментальных религиозных и философских основ этих цивилизаций. Он должен будет понять, как люди этих цивилизаций представляют себе собственные интересы.

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ 1. МИР ЦИВИЛИЗАЦИЙ Глава 1. Новая эра мировой политики Введение: флаги и культурная идентификация

Многополюсный, полицивилизационный мир

Другие миры? Карты и парадигмы

Один мир: эйфория и гармония

Два мира: мы и они

Почти 184 страны

Сущий хаос

Сравнение миров: реалии, теоретизирование и предсказания

Примечания

Глава 2. История и сегодняшний день цивилизаций Природа цивилизаций

Синская цивилизация

Японская цивилизация

Индуистская цивилизация

Исламская цивилизация

Православная цивилизация

Западная цивилизация

Латиноамериканская цивилизация

Африканская (возможно) цивилизация

Взаимоотношения между цивилизациями Случайные встречи. Цивилизации до 1500 года н.э.

Коллизия: подъем Запада

Взаимодействия: полицивилизационная система

Примечания

Глава 3. Универсальная цивилизация? Модернизация и весгернизация Универсальная цивилизация, значение термина

Универсальная цивилизация: происхождение термина

Запад и модернизация

Античное (классическое) наследие

Католицизм и протестантство

Европейские языки

Разделение духовной и светской власти

Господство закона

Социальный плюрализм

Представительные органы

Индивидуализм

Ответы на влияние Запада и модернизацию

Отторжение

Кемализм

Реформизм

Примечания

ЧАСТЬ 2. СМЕЩАЮШИЙСЯ БАЛАНС ЦИВИЛИЗАЦИЙ Глава 4. Упадок Запада: могущество, культура и индигенизания Мощь запада: господство и закат

Территория и население

Экономический продукт

Военный потенциал

Индигенизания: возрождение не-западных культур

La revanche de Dieu

Примечания

Глава 5. Экономика, демография и цивилизации, бросающие вызов

Азиатское самоутверждение

Исламское возрождение

Вызовы меняются

Примечания

ЧАСТЬ 3. ВОЗНИКАЮЩИЙ ПОРЯДОК ЦИВИЛИЗАЦИЙ Глава 6. Культурная перестройка структуры глобальной политики В поисках объединения: политика идентичности

Культура и экономическое сотрудничество

Структура цивилизаций

Разорванные страны: провал смены цивилизаций

Австралия

Западный вирус и культурная шизофрения

Примечания

Глава 7. Стержневые государства, концентрические круги и цивилизационный порядок Цивилизации и порядок

Определение границ Запада

Россия и ее ближнее зарубежье

Большой Китай и его “сфера совместного процветания”

Ислам: осознание без сплоченности

Примечания

ЧАСТЬ 4. СТОЛКНОВЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Глава 8. Запад и остальные: межцивилизационные вопросы Западный универсализм

Распространение вооружений

Права человека и демократия

Иммиграция

Примечания

Глава 9. Глобальная политика цивилизаций Стержневые страны и конфликты по линии разлома

Ислам и Запад

Азия, Китай и Америка Котел цивилизаций

Азиатско-американские холодные войны

Китайская гегемония: балансирование и “подстраивание”

Цивилизации и стержневые страны: складывающиеся союзы

Примечания

Глава 10. От войн переходного периода к войнам по линии разлома Войны переходного периода: Афганистан и Персидский залив

Особенности войн по линиям разлома

Сфера распространения: кровавые границы ислама

Причины: история, демография, политика

Примечания

Глава 11. Динамика войн по линиям разлома Идентичность: подъем цивилизационного самосознания

Сплочение цивилизаций: родственные страны и диаспоры

Прекращение войн по линиям разлома

ЧАСТЬ 5. БУДУЩЕЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Глава 12. Запад, цивилизации и Цивилизация Возрождение Запада?

Запад в мире

Цивилизационная война и порядок

Общности цивилизации

Примечания

Послесловие. О спектроскопии цивилизаций, или Россия на геополитической карте мира

Границы русского геополитического субконтинента

Структурообразующие принципы цивилизации. Мета-онтологическая “доска”

Домен, социальная форма северной цивилизации

Россия как транцендентная цивилизация

Санкт-Петербург – “окно в Европу” или город-миф

Примечания