Рассказ «Солнечный удар» Бунина написан в 1925 году, опубликован год спустя в «Современных записках». В книге описан мимолетный роман между поручиком и молодой замужней дамой, которые познакомились во время путешествия на теплоходе.

Главные герои

Поручик – молодой мужчина, впечатлительный и пылкий.

Незнакомка – молодая, красивая женщина, у которой есть муж и трехлетняя дочь.

Во время путешествия на одном из волжских пароходов поручик знакомится с прекрасной незнакомкой, которая возвращается домой после отдыха в Анапе. Она не раскрывает своего имени новому знакомому, и на его настойчивые просьбы каждый раз отвечает « простым прелестным смехом ».

Поручик поражен красотой и природным очарованием своей попутчицы. В его сердце разгораются пылкие, страстные чувства. Не в силах сдерживать их в себе, он делает женщине весьма недвусмысленное предложение сойти на берег. Неожиданно она легко и непринужденно соглашается.

На первой же остановке они спускаются по трапу теплохода и оказываются на пристани небольшого провинциального городка. Молча едут в местную гостиницу, где снимают « страшно душный, горячо накаленный за день солнцем номер ».

Не сказав друг другу ни слова, они « так исступленно задохнулись в поцелуе », что в дальнейшем еще много лет будут вспоминать это сладкое, захватывающее дух, мгновение.

На следующее утро « маленькая безымянная женщина », быстро одевшись и вернув утраченную было рассудительность, собирается в дорогу. Она признается, что ранее никогда не оказывалась в подобной ситуации, и для нее эта внезапная вспышка страсти, словно затмение, « солнечный удар ».

Женщина просит, чтобы поручик не садился вместе с ней на теплоход, а дождался следующего рейса. В противном случае « все будет испорчено », а она хочет сохранить в памяти только эту нечаянную ночь в провинциальной гостинице.

Мужчина с легкостью соглашается и провожает свою спутницу на пристань, после чего возвращается в номер. Однако в этот миг он понимает, что что-то в его жизни кардинально изменилось. Пытаясь отыскать причину этой перемены, он постепенно приходит к выводу, что оказался по уши влюблен в женщину, с которой провел ночь.

Он мечется, не зная, чем себя занять в захолустном городишке. В его памяти еще свеж звук голоса незнакомки, « запах ее загара и холстинкового платья », очертания ее крепкого упругого тела. Чтобы немного отвлечься, поручик отправляется на прогулку, но это не успокаивает его. Неожиданно он принимает решение написать телеграмму своей возлюбленной, но в последний момент вспоминает, что не знает « ни фамилии, ни имени ее ». Все, что ему известно о незнакомке, так это то, что у нее есть муж и трехлетняя дочь.

Изможденный душевными муками, поручик садится на вечерний теплоход. Он удобно размещается на палубе и любуется речными пейзажами, « чувствуя себя постаревшим на десять лет ».

Заключение

Тест по рассказу

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 93.

Иван Алексеевич Бунин

«Солнечный удар»

Познакомились они летом, на одном из волжских пароходов. Он — поручик, Она — прелестная маленькая, загорелая женщина (сказала, что едет из Анапы). «…Я совсем пьяна, — смеялась она. — Вообще я совсем с ума сошла. Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании». Поручик целовал её руку, а сердце его блаженно и страшно замирало…

Пароход подходил к пристани, поручик умоляюще пробормотал: «Сойдём…» И через минуту они сошли, на запылённой пролётке доехали до гостиницы, прошли в большой, но страшно душный номер. И как только лакей затворил за собой дверь, оба так исступлённо задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот ни другой.

А утром она уехала, она, маленькая безымянная женщина, шутя называвшая себя «прекрасной незнакомкой», «царевной Марьей Моревной». Утром, несмотря на почти бессонную ночь, она была свежа, как в семнадцать лет, немного смущена, по-прежнему проста, весела, и — уже рассудительна: «Вы должны остаться до следующего парохода, — сказала она. — Если поедем вместе, все будет испорчено. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…» И поручик как-то легко согласился с нею, довёз до пристани, посадил на пароход и при всех поцеловал на палубе.

Так же легко и беззаботно возвратился он в гостиницу. Но уже что-то изменилось. Номер показался каким-то другим. Он был ещё полон ею — и пуст. И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что он поспешил закурить и несколько раз прошёлся взад и вперёд по комнате. Не было сил смотреть на неубранную постель — и он закрыл её ширмой: «Ну вот и конец этому „дорожному приключению“! — подумал он. — И прости, и уже навсегда, навеки… Ведь не могу же я ни с того, ни с сего приехать в этот город, где её муж, её трёхлетняя девочка, вообще вся её обычная жизнь!» И мысль эта поразила его. Он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без неё, что его охватил ужас и отчаяние.

«Да что же это такое со мной? Кажется, не в первый раз — и вот… Да что в ней особенного? В самом деле, точно какой-то солнечный удар! И как же я проведу без неё целый день в этом захолустье?» Он ещё помнил её всю, но теперь главным было это совсем новое и непонятное чувство, которого не было, пока они были вместе, которого он и предположить не мог, затевая забавное знакомство. Чувство, о котором некому было сказать теперь. И как прожить этот бесконечный день, с этими воспоминаниями, с этой неразрешимой мукой…

Нужно было спасаться, чем-нибудь себя занять, куда-нибудь идти. Он пошёл на базар. Но на базаре все было так глупо, нелепо, что он бежал оттуда. Зашёл в собор, где пели громко, с сознанием исполненного долга, потом долго кружил по маленькому запущенному садику: «Как вообще можно спокойно жить и вообще быть простым, беспечным, равнодушным? — подумал он. — Как дико, как нелепо все будничное, обычное, когда сердце поражено этим страшным „солнечным ударом“, слишком большой любовью, слишком большим счастьем!».

Возвратясь в гостиницу, поручик зашёл в столовую, заказал обед. Все было хорошо, но он знал, что не задумываясь умер бы завтра, если бы можно было каким-нибудь чудом вернуть её, высказать ей, доказать, как он мучительно и восторженно любит её… Зачем? Он не знал зачем, но это было необходимее жизни.

Что же теперь делать, когда избавиться от этой неожиданной любви уже невозможно? Поручик встал и решительно отправился на почту с уже готовой фразой телеграммы, но у почты в ужасе остановился — он не знал ни фамилии, ни имени её! А город, жаркий, солнечный, радостный, так нестерпимо напоминал Анапу, что поручик, с опущенной головой, шатаясь и спотыкаясь, зашагал назад.

Он вернулся в гостиницу совершенно разбитый. Номер был уже прибран, лишён последних следов её, — только одна забытая шпилька лежала на ночном столике! Он лёг на кровать, лежал, закинув за голову руки и пристально глядя перед собой, потом стиснул зубы, закрыл глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы, и, наконец, заснул…

Когда поручик проснулся, за занавесками уже желтело вечернее солнце, и вчерашний день и нынешнее утро вспомнились так, словно были десять лет назад. Он встал, умылся, долго пил чай с лимоном, заплатил по счету, сел в пролётку и поехал к пристани.

Когда пароход отчалил, над Волгой уже синела летняя ночь. Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет. Пересказала Наталья Бубнова

Сочинения

Познакомились они летом, на одном из волжских пароходов. Он - поручик, Она - прелестная маленькая, загорелая женщина (сказала, что едет из Анапы). «…Я совсем пьяна, - смеялась она. - Вообще я совсем с ума сошла. Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании». Поручик целовал её руку, а сердце его блаженно и страшно замирало…

Пароход подходил к пристани, поручик умоляюще пробормотал: «Сойдем…» И через минуту они сошли, на запыленной пролетке доехали до гостиницы, прошли в большой, но страшно душный номер. И как только лакей затворил за собой дверь, оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой.

А утром она уехала, она, маленькая безымянная женщина, шутя называвшая себя «прекрасной незнакомкой», «царевной Марьей Моревной». Утром, несмотря на почти бессонную ночь, она была свежа, как в семнадцать лет, немного смущена, по-прежнему проста, весела, и - уже рассудительна: «Вы должны остаться до следующего парохода, - сказала она. - Если поедем вместе, все будет испорчено. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…» И поручик как-то легко согласился с нею, довез до пристани, посадил на пароход и при всех поцеловал на палубе.

Так же легко и беззаботно возвратился он в гостиницу. Но уже что-то изменилось. Номер показался каким-то другим. Он был ещё полон ею - и пуст. И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что он поспешил закурить и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Не было сил смотреть на неубранную постель - и он закрыл её ширмой: «Ну вот и конец этому „дорожному приключению“! - подумал он. - И прости, и уже навсегда, навеки… Ведь не могу же я ни с того, ни с сего приехать в этот город, где её муж, её трехлетняя девочка, вообще вся её обычная жизнь!» И мысль эта поразила его. Он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас и отчаяние.

«Да что же это такое со мной? Кажется, не в первый раз - и вот… Да что&-

nbsp;в ней особенного? В самом деле, точно какой-то солнечный удар! И как же я проведу без нее целый день в этом захолустье?» Он ещё помнил её всю, но теперь главным было это совсем новое и непонятное чувство, которого не было, пока они были вместе, которого он и предположить не мог, затевая забавное знакомство. Чувство, о котором некому было сказать теперь. И как прожить этот бесконечный день, с этими воспоминаниями, с этой неразрешимой мукой?…

Нужно было спасаться, чем-нибудь себя занять, куда-нибудь идти. Он пошел на базар. Но на базаре все было так глупо, нелепо, что он бежал оттуда. Зашел в собор, где пели громко, с сознанием исполненного долга, потом долго кружил по маленькому запущенному садику: «Как вообще можно спокойно жить и вообще быть простым, беспечным, равнодушным? - подумал он. - Как дико, как нелепо все будничное, обычное, когда сердце поражено этим страшным „солнечным ударом“, слишком большой любовью, слишком большим счастьем!».

Возвратясь в гостиницу, поручик зашел в столовую, заказал обед. Все было хорошо, но он знал, что не задумываясь умер бы завтра, если бы можно было каким-нибудь чудом вернуть её, высказать ей, доказать, как он мучительно и восторженно любит её… Зачем? Он не знал зачем, но это было необходимее жизни.

Что же теперь делать, когда избавиться от этой неожиданной любви уже невозможно? Поручик встал и решительно отправился на почту с уже готовой фразой телеграммы, но у почты в ужасе остановился - он не знал ни фамилии, ни имени её! А город, жаркий, солнечный, радостный, так нестерпимо напоминал Анапу, что поручик, с опущенной головой, шатаясь и спотыкаясь, зашагал назад.

Он вернулся в гостиницу совершенно разбитый. Номер был уже прибран, лишен последних следов её, - только одна забытая шпилька лежала на ночном столике! Он лег на кровать, лежал, закинув за голову руки и пристально глядя перед собой, потом стиснул зубы, закрыл глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы, и, наконец, заснул….

Когда поручик проснулся, за занавесками уже желтело вечернее солнце, и вчерашний день и нынешнее утро вспомнились так, словно были десять лет назад. Он встал, умылся, долго пил чай с лимоном, заплатил по счету, сел в пролетку и поехал к пристани.

Когда пароход отчалил, над Волгой уже синела летняя ночь. Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.

Познакомились они летом, на одном из волжских пароходов. Он - поручик, Она - прелестная маленькая, загорелая женщина (сказала, что едет из Анапы). «…Я совсем пьяна, - смеялась она. - Вообще я совсем с ума сошла. Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании». Поручик целовал её руку, а сердце его блаженно и страшно замирало…

Пароход подходил к пристани, поручик умоляюще пробормотал: «Сойдем…» И через минуту они сошли, на запыленной пролетке доехали до гостиницы, прошли в большой, но страшно душный номер. И как только лакей затворил за собой дверь, оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот, ни другой.

А утром она уехала, она, маленькая безымянная женщина, шутя называвшая себя «прекрасной незнакомкой», «царевной Марьей Моревной». Утром, несмотря на почти бессонную ночь, она была свежа, как в семнадцать лет, немного смущена, по-прежнему проста, весела, и - уже рассудительна: «Вы должны остаться до следующего парохода, - сказала она. - Если поедем вместе, все будет испорчено. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…» И поручик как-то легко согласился с нею, довез до пристани, посадил на пароход и при всех поцеловал на палубе.

Так же легко и беззаботно возвратился он в гостиницу. Но уже что-то изменилось. Номер показался каким-то другим. Он был ещё полон ею - и пуст. И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что он поспешил закурить и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Не было сил смотреть на неубранную постель - и он закрыл её ширмой: «Ну вот и конец этому „дорожному приключению“! - подумал он. - И прости, и уже навсегда, навеки… Ведь не могу же я ни с того, ни с сего приехать в этот город, где её муж, её трехлетняя девочка, вообще вся её обычная жизнь!» И мысль эта поразила его. Он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас и отчаяние.

«Да что же это такое со мной? Кажется, не в первый раз - и вот… Да что в ней особенного? В самом деле, точно какой-то солнечный удар! И как же я проведу без нее целый день в этом захолустье?» Он ещё помнил её всю, но теперь главным было это совсем новое и непонятное чувство, которого не было, пока они были вместе, которого он и предположить не мог, затевая забавное знакомство. Чувство, о котором некому было сказать теперь. И как прожить этот бесконечный день, с этими воспоминаниями, с этой неразрешимой мукой?…

Нужно было спасаться, чем-нибудь себя занять, куда-нибудь идти. Он пошел на базар. Но на базаре все было так глупо, нелепо, что он бежал оттуда. Зашел в собор, где пели громко, с сознанием исполненного долга, потом долго кружил по маленькому запущенному садику: «Как вообще можно спокойно жить ивообще быть простым, беспечным, равнодушным? - подумал он.

Познакомились они летом, на одном из волжских пароходов. Он – поручик, Она – прелестная маленькая, загорелая женщина (сказала, что едет из Анапы). “…Я совсем пьяна, – смеялась она. – Вообще я совсем с ума сошла. Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании”. Поручик целовал ее руку, а сердце его блаженно и страшно замирало…

Пароход подходил к пристани, поручик умоляюще пробормотал: “Сойдем…” И через минуту они сошли, на запыленной пролетке доехали до гостиницы, прошли в большой, но страшно душный номер. И как только лакей затворил за собой дверь, оба так исступленно задохнулись в поцелуе, что много лет вспоминали потом эту минуту: никогда ничего подобного не испытал за всю жизнь ни тот ни другой.

А утром она уехала, она, маленькая безымянная женщина, шутя называвшая себя “прекрасной незнакомкой”, “царевной Марьей Моревной”. Утром, несмотря на почти бессонную ночь, она была свежа, как в семнадцать лет, немного смущена, по-прежнему проста, весела, и – уже рассудительна: “Вы должны остаться до следующего парохода, – сказала она. – Если поедем вместе, все будет испорчено. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара…” И поручик как-то легко согласился с нею, довез до пристани, посадил на пароход и при всех поцеловал на палубе.

Так же легко и беззаботно возвратился он в гостиницу. Но уже что-то изменилось. Номер показался каким-то другим. Он был еще полон ею – и пуст. И сердце поручика вдруг сжалось такой нежностью, что он поспешил закурить и несколько раз прошелся взад и вперед по комнате. Не было сил смотреть на неубранную постель – и он закрыл ее ширмой: “Ну вот и конец этому “дорожному приключению”! – подумал он. – И прости, и уже навсегда, навеки… Ведь не могу же я ни с того, ни с сего приехать в этот город, где ее муж, ее трехлетняя девочка, вообще вся ее обычная жизнь!” И мысль эта поразила его. Он почувствовал такую боль и такую ненужность всей своей дальнейшей жизни без нее, что его охватил ужас и отчаяние.

“Да что же это такое со мной? Кажется, не в первый раз – и вот… Да что в ней особенного? В самом деле, точно какой-то солнечный удар! И как же я проведу без нее целый день в этом захолустье?” Он еще помнил ее всю, но теперь главным было это совсем новое и непонятное чувство, которого не было, пока они были вместе, которого он и предположить не мог, затевая забавное знакомство. Чувство, о котором некому было сказать теперь. И как прожить этот бесконечный день, с этими воспоминаниями, с этой неразрешимой мукой…

Нужно было спасаться, чем-нибудь себя занять, куда-нибудь идти. Он пошел на базар. Но на базаре все было так глупо, нелепо, что он бежал оттуда. Зашел в собор, где пели громко, с сознанием исполненного долга, потом долго кружил по маленькому запущенному садику: “Как вообще можно спокойно жить и вообще быть простым, беспечным, равнодушным? – подумал он. – Как дико, как нелепо все будничное, обычное, когда сердце поражено этим страшным “солнечным ударом”, слишком большой любовью, слишком большим счастьем!”.

Возвратясь в гостиницу, поручик зашел в столовую, заказал обед. Все было хорошо, но он знал, что не задумываясь умер бы завтра, если бы можно было каким-нибудь чудом вернуть ее, высказать ей, доказать, как он мучительно и восторженно любит ее… Зачем? Он не знал зачем, но это было необходимее жизни.

Что же теперь делать, когда избавиться от этой неожиданной любви уже невозможно? Поручик встал и решительно отправился на почту с уже готовой фразой телеграммы, но у почты в ужасе остановился – он не знал ни фамилии, ни имени ее! А город, жаркий, солнечный, радостный, так нестерпимо напоминал Анапу, что поручик, с опущенной головой, шатаясь и спотыкаясь, зашагал назад.

Он вернулся в гостиницу совершенно разбитый. Номер был уже прибран, лишен последних следов ее, – только одна забытая шпилька лежала на ночном столике! Он лег на кровать, лежал, закинув за голову руки и пристально глядя перед собой, потом стиснул зубы, закрыл глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы, и, наконец, заснул…

Когда поручик проснулся, за занавесками уже желтело вечернее солнце, и вчерашний день и нынешнее утро вспомнились так, словно были десять лет назад. Он встал, умылся, долго пил чай с лимоном, заплатил по счету, сел в пролетку и поехал к пристани.

Когда пароход отчалил, над Волгой уже синела летняя ночь. Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Поручик Характеристика литературного героя Пассажир парохода, случайно во время поездки познакомившийся с красивой женщиной. Между героями вспыхивает неожиданная страсть, и они решают в одном порту сойти на берег, чтобы провести ночь вместе в гостинице. Сначала герой не воспринимает это дорожное Read More ......
2. Рассказ был написан в 1925 г. и, напечатанный в “Современных записках” в 1926 г., стал одним из самых примечательных явлений прозы Бунина 1920-х гг. Смысловым ядром рассказа, внешне напоминающего эскизную зарисовку краткого любовного “приключения”, становится глубинное постижение Буниным сущности Эроса, Read More ......
3. Русская классическая литература всегда большое внимание уделяла теме любви. За основу брались платонические чувства героев, лишенные осязаемости, можно даже сказать, жизненности. Поэтому творчество И. А. Бунина в этом плане можно назвать новаторским, смелым, особенно откровенным. Любовь у Бунина практически всегда Read More ......
4. Незнакомка Характеристика литературного героя Случайная попутчица поручика, так и не назвавшая своего имени. Бунин уделяет внимание физиологическому описанию этой женщины: “Рука, маленькая и сильная, пахла загаром. И блаженно и страшно замерло сердце при мысли, как, вероятно, крепка и смугла она Read More ......
5. Иногда приходится слышать, что “о любви не говорят – о ней все сказано”. Действительно, тысячи лет, которые существует человечество, люди говорят, пишут, поют о любви. Но сумеет ли кто-нибудь дать ее точное определение? Может, любовь должна быть такой, как у Read More ......
6. Все проходит… Юлий Цезарь Мягкий кленовый листок кротко и трепетно возно­сится ветром и вновь падает на холодную землю. Он настолько одинок, что ему все равно, куда несет его судьба. Ни теплые лучи ласкового солнца, ни весенняя свежесть морозного утра уже Read More ......
7. Мягкий кленовый листок кротко и трепетно возносится ветром и вновь падает на холодную землю. Он настолько одинок, что ему все равно, куда несет его судьба. Ни теплые лучи ласкового солнца, ни весенняя свежесть морозного утра уже не радуют его. Этот Read More ......
8. Русская литература отличалась необыкновенной целомудренностью. Любовь в представлении русского человека и русского писателя – чувство в первую очередь духовное. Бунин в “Солнечном ударе – принципиально переосмысливает эту традицию. Для него чувство внезапно возникающее между случайными попутчиками на пароходе, оказывается столь Read More ......