Распечатать даррелл моя семья и другие звери. Читать онлайн книгу «Моя семья и другие звери

Я жила у берегов Ошура, в отдаленном замке на севере империи, вдали от столичной суеты и неурядиц, рядом с любящим отцом, в окружении тепла и заботы.

Но однажды в наши края приехали вестники раан-хара, и моя жизнь в один миг переменилась. Меня увезли в чужой город, разлучили с близкими и отдали человеку, который пугает меня до дрожи в коленях. И пусть бы я стала зваться его женой, но обходится он со мной не лучше, чем с рабыней, купленной на невольничьем рынке. Он приходит лишь по ночам, никогда не говорит со мной и не смотрит в глаза.

А еще у него есть ТАЙНА, которую он хранит за семью печатями. Но я обязательно ее узнаю.

Ольга Кандела
ЯД В ЕГО КРОВИ

ГЛАВА 1

Посланники раан-хара приехали на закате. Я завидела их еще издали: окна в облюбованной мной башенке выходят как раз на запад. С запада же несет свои полноводные потоки река Ошур, быстрая и ретивая, как северный ветер. Ее воды подходят почти к самым стенам замка, а во время весеннего половодья и вовсе норовят облизать серый многовековой гранит. Но каждый раз досадливо отступают, так и не добравшись до желанной добычи.

Сегодня же по быстрым водам Ошура скользила чужеземная ладья. Паруса ее были красными и почти сливались цветом с закатным солнцем, окрашивающим Ошур в медь и бронзу.

В наши края редко заезжают гости. Некогда плодородная и богатая живностью земля, принадлежащая моему отцу, в последние годы оскудела. Поля почти не плодоносят, из лесов ушло зверье, а следом разбежался и люд. Подались в соседние уделы в поисках лучшей жизни. И даже воды всеблагого Ошура, некогда полные рыбой, уже не в состоянии прокормить всех обитателей этих земель. Остался лишь родовой замок, чей камень по-прежнему тверд и прочен, а стены надежны. И пусть дела идут плохо, но другого дома у нас нет, да и вряд ли отец когда-нибудь решится оставить родовое гнездо. Слишком много воспоминаний связано с этим местом, слишком много надежд и чаяний. И я знаю, что родитель мой все еще тешит себя мечтами возродить былое величие Туэнга.

Еще немного полюбовавшись на изящную ладью, я подхватила юбку и поспешила к узкой винтовой лестнице. Наверняка отец станет меня искать. Все же гости пожаловали, а значит, непременно придется явиться в приемную залу. И выглядеть при этом необходимо подобающе, уж точно не босой и простоволосой.

Внизу меня поймала раскрасневшаяся нянька.

Катара, где тебя носит? Все ноги себе сбила, пока отыскала, - пробурчала Аньяшь и, подхватив меня под локоток, спешно потащила к покоям.

Следующие полчаса мы на пару с обеспокоенной нянькой пытались привести в порядок мои непослушные волосы. Длинные, тяжелые и при этом гладкие, как шелк, они совершенно не хотели укладываться в традиционную прическу. Да еще нянька изрядно нервничала, и обычно цепкие руки ее тряслись. Иссиня-черные локоны выскальзывали и падали мне на плечи.

Вот же ж напасть, - причитала она под нос. - Уж сколько лет гостей не было, а тут… Сами посланники раан-хара нагрянули! Хоть бы проездом. А то ж…

Гребень выпал из рук пожилой женщины, и она нагнулась, чтобы поднять вещицу.

А то что? - полюбопытствовала я, глядя, как нянька неловко шарит под туалетным столиком.

Кто такой раан-хар я, конечно, представляла и его знаки отличия на алых парусах узнала без труда, но все же хотелось услышать, что поведает Аньяшь. Она-то поболее моего живет на этом свете.

Что-что, - вновь пробурчала няня и, кряхтя, поднялась с колен. - От посланников раан-хара добрых вестей не жди. Или Цветок Смерти проснулся, или…

Она не договорила. В дверь постучали, и, дождавшись позволения войти, на пороге возник поверенный отца.

Господин Киени просит вас спуститься в приемную залу, - коротко сообщил он.

Аньяшь мигом собралась, и руки ее проворно запорхали над моей прической.

На нижний этаж спускались в гнетущем молчании. Шедший впереди поверенный выглядел напряженным, спину держал ровно, словно палку проглотил. Пока мы преодолевали длинный коридор и лестницу, он ни разу не обернулся и не обронил ни слова. Лишь бросил мимолетный взгляд на Аньяшь, и та крепче сжала мою ладонь, словно подбадривая.

В приемной уже ждал отец. Гости расположились там же. Четверо стражей в черных доспехах и тщедушный седой старик в расшитом золотом хитоне. Руки его были унизаны множеством браслетов: массивных, украшенных драгоценными камнями, и совсем тонких, как нити. И все они слегка позвякивали при движении, неминуемо привлекая к себе внимание.

Я оторвала взгляд от богатых украшений старца и еще раз посмотрела на стражей. Судя по тому, что они не переоделись с дороги, задерживаться надолго не собирались. Значит, и впрямь по делу.

Лица у всех серьезные, собранные, и стоило мне войти, как все взгляды сразу обратились ко мне. Я почувствовала себя неловко. Смущенно переступила с ноги на ногу и повернулась к отцу. Тот отчего-то был бледен, кусал пересохшие губы и нервно перебирал пальцами по спинке высокого кресла.

Внутри кольнуло беспокойство: неужели Цветок Смерти и правда проснулся? Опять? Но ведь в прошлый раз уничтожили все побеги, откуда ему взяться в наших краях?

Это моя дочь Катара, - представил меня отец, обращаясь к старцу.

Я вежливо склонила голову в знак уважения.

Старик подошел ближе, звякнув браслетами, и внимательно вгляделся в мое лицо. Глаза у него оказались на редкость яркими, голубыми, словно небо в погожий летний день. А на губах играла мягкая улыбка. Кажется, он единственный из всех не хмурился и не нервничал. Гость аккуратно взял мою руку, сжал меж своих морщинистых ладоней, сухих и теплых. Странно, но от этого простого прикосновения я почувствовала себя спокойнее. Внутри появилась нерушимая уверенность, что этот человек друг. И ничего плохого мне или моим близким он не сделает.

Меня зовут тар Сириш, я Ведающий. Ты можешь доверять мне и ничего не бояться, дитя, - так же мягко произнес старец и обратился уже к отцу: - У вас прекрасная дочь, господин Киени. Красивая, здоровая и полная сил. Ее аура чистая и незамутненная.

То есть она подходит? - Отец тяжело сглотнул, а во мне вновь забилась тревога.

Подхожу… для чего?

Я не могу вам ответить. Девушку необходимо проверить на Камне Жизни. И то его ответ нельзя принимать за непреложную истину. Конечное решение всегда остается за раан-харом…

Ведающий повернулся к одному из стражей, и тот протянул сверток. Тар Сириш аккуратно перенял его, развернул тряпицу. Внутри оказался ларец, каких я прежде не видывала. Сработанный из темного лакированного дерева, с тончайшей нитью позолоты по краю, инкрустированный алыми рубинами и россыпью мельчайших изумрудов. Невероятно красивая, мастерская работа.

Я глядела на ларец, словно завороженная, понимая, что не могу оторвать от него глаз. Взгляд буквально приковало к гравировке на крышке, неуловимо напоминающей все тот же знак раан-хара - меч, вонзенный в сердцевину распустившегося цветка. В горле же встал ком, что и слова не вымолвить. Отмерла я, лишь когда меня подвели к столу, на который водрузили ларец.

Что я должна делать? - Язык слушался плохо, и оттого вопрос вышел тихим и невнятным.

Не бойся, дитя мое, от тебя ничего не требуется. Это всего лишь обычная проверка. Ты ничего не почувствуешь, - проговорил старик. Голос его был на диво умиротворяющим и каким-то убаюкивающим. Так и тянуло довериться и не возражать ни словом.

Ведающий провернул ключ в замке и откинул крышку. Внутри и впрямь оказался камень. Округлый, словно выпуклая линза, темно-зеленого цвета со светлыми прожилками, складывающимися в причудливый узор.

В целом ничего примечательного, но сердце отчего-то застучало тревожно. Словно сейчас происходило что-то неизбежное, что-то, способное раз и навсегда изменить мою жизнь.

Старец потянулся за моей ладонью, я же решительно тряхнула головой, выгоняя туман из сознания. Испуганно отдернула руку.

Что за проверка? Зачем она? - спросила резко и тут же прикусила язык. Отец точно не одобрит такого поведения. Ладно бы наедине. Но в присутствии других мужчин, да еще столь высокого положения… Ох, и кто меня только за язык тянул?

С тревогой покосилась на отца. Странно, но родитель, кажется, ничуть не разозлился. Напротив, подался вперед и даже рот раскрыл, чтобы ответить. Но Ведающий его опередил.

Раан-хар ищет себе новую жену. Увы, подойти ему может далеко не каждая, поэтому девушки проходят проверку на Камне Жизни, - пояснил старец, а я мысленно застонала.

Жену? Так меня за этим привели?

Осознание происходящего окончательно выбило из колеи.

Рассказчиком является Джерри Даррелл. Мальчику десять лет. Его семья переезжает на остров. В семье кроме мальчика еще четыре ребенка: Ларри, Лесли, Марго. Члены семьи хотят поправить здоровье на Корфу. Там они знакомятся с шофером и сдружаются с ним. Он помогает Дарреллам найти дом и решить проблемы.

Мать семейства занимается хозяйством. Старший сын пишет книги, средний сын охотится. Марго 18 лет, она любит гулять. А Джерри увлекается животными и природой. У мальчика есть собака. Каждое утро они гуляют по острову и всё исследуют.

Мальчик находит черепаху и приносят домой, она пропадает, труп находят в колодце и хоронят. Потом мальчик находит голубя, но вскоре он улетает от хозяина.

Друг Ларри занимается с мальчиком. Но Джерри интересны только животные. Мальчик дружится с ученым.

Члены семьи знакомятся с молодым человеком Марго. Вскоре молодая пара расстается. Семья переезжает в другой дом. Джерри исследует птиц, насекомых и животных, которых видит в саду. Мальчик кладет скорпионов в коробок, а Ларри случайно его открывает, по дому расползаются скорпионы, они пугают всех.

У Джерри появляются новые учителя. Один из них встречается с Марго. Мальчик приносит домой сову.

Летом семья часто ходит купаться. Мальчик встречает дельфинов и светлячков. Вскоре наступает день рождения мальчика. Все дарят ему подарки, которые Джерри хотелось. Мать семейства видит, что Марго увлечена учителем младшего сына, она увольняет его.

Лесли и Ларри идут на охоту. Ночью в доме начинает пожар, но старший сын спасает всю семью.

Семейство снова переезжает. Мальчик продолжает интересоваться окружающим миром. У него появляется новый учитель, увлекающийся птицами. Джерри приносит птенцов сороки, делает для них клетку. Учитель показывает приемы борьбы мальчику.

Мать заводит собаку, которая рожает щенка. Мальчик знакомится с заключенным. Семья уезжает в Англию.

Книга учит тому, что нужно верить в себя, свои увлечения, даже если окружающим они не нравятся.

Картинка или рисунок Даррелл - Моя семья и другие звери

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Булычев Камень ребус

  В руки Алисы Селезневой попадает таинственный черный камень неизвестного происхождения. Чтобы раскрыть его тайну девочка отправляется на поиски приключений.

• Краткое содержание Горький Рождение человека

  В 1892 году, во время страшной голодовки, тысячи людей срывались с насиженных мест, и, в поисках лучшей жизни, отправлялись на Кавказ. В числе этих страждущих и неприкаянных людей, двигался и писатель.

• Краткое содержание Чехов Иванов (пьеса)

  Основным персонажем произведения является уездный помещик Николай Алексеевич Иванов, представленный писателем в образе образованного тридцати пятилетнего мужчины

• Краткое содержание Горький Челкаш

  Рассказ начинается с утра в порту, описание происходящего вокруг, люди заняты каждый своим делом, стоит шум, работа кипит полным ходом. Все это продолжается до обеда, как только часы показали двенадцать всё утихло

• Краткое содержание Чехов Дама с собачкой

  Семейный мужчина в Ялте встречает замужнюю женщину. Между ними завязывается курортный роман. Однако, вернувшись по своим городам, оба не могут забыть друг друга и возобновляют свою тайную связь

Джеральд Даррел
Моя семья и другие звери

Иванова Юлия Николаевна ([email protected])
«Моя семья и другие звери»: "Мир"; Москва; 1986
Аннотация

Книга "Моя семья и другие звери" – это юмористическая сага о детстве будущего знаменитого зоолога и писателя на греческом острове Корфу, где его экстравагантная семья провела пять блаженных лет. Юный Джеральд Даррел делает первые открытия в стране насекомых, постоянно увеличивая число домочадцев. Он принимает в свою семью черепашку Ахиллеса, голубя Квазимодо, совенка Улисса и многих, многих других забавных животных, что приводит к большим и маленьким драмам и веселым приключениям.

Джеральд Даррел
Моя семья и другие звери

Слово в свое оправдание

Так вот, иногда я успевала еще до завтрака целых шесть раз поверить в невероятное.
Белая королева.
Льюис Кэрролл, "Алиса в Зазеркалье"

В этой книге я рассказал о пяти годах, прожитых нашей семьей на греческом острове Корфу. Сначала книга была задумана просто как повесть о животном мире острова, в которой было бы немножко грусти по ушедшим дням. Однако я сразу сделал серьезную ошибку, впустив на первые страницы своих родных. Очутившись на бумаге, они принялись укреплять свои позиции и наприглашали с собой всяких друзей во все главы. Лишь ценой невероятных усилий и большой изворотливости мне удалось отстоять кое-где по нескольку страничек, которые я мог целиком посвятить животным.
Я старался дать здесь точные портреты своих родных, ничего не приукрашивая, и они проходят по страницам книги такими, как я их видел. Но для объяснения самого смешного в их поведении должен сразу сказать, что в те времена, когда мы жили на Корфу, все были еще очень молоды: Ларри, самому старшему, исполнилось двадцать три года, Лесли – девятнадцать, Марго – восемнадцать, а мне, самому маленькому, было всего десять лет. О мамином возрасте никто из нас никогда не имел точного представления по той простой причине, что она никогда не вспоминала о днях своего рождения. Могу только сказать, что мама была достаточно взрослой, чтобы иметь четырех детей. По ее настоянию я объясняю также, что она была вдовой, а то ведь, как проницательно заметила мама, люди всякое могут подумать.
Чтобы все события, наблюдения и радости за эти пять лет жизни могли втиснуться в произведение, не превышающее по объему "Британскую энциклопедию", мне пришлось все перекраивать, складывать, подрезать, так что в конце концов от истинной продолжительности событий почти ничего не осталось. Пришлось также отбросить многие происшествия и лиц, о которых я рассказал бы тут с большим удовольствием.
Разумеется, книга эта не могла бы появиться на свет без поддержки и помощи некоторых людей. Говорю я об этом для того, чтобы ответственность за нее разделить на всех поровну. Итак, я выражаю благодарность:
Доктору Теодору Стефанидесу. Со свойственным ему великодушием он разрешил мне воспользоваться материалами из своей неопубликованной работы об острове Корфу и снабдил меня множеством плохих каламбуров, из которых я кое-что пустил в ход.
Моим родным. Как-никак это они все же дали мне основную массу материала и очень помогли в то время, пока писалась книга, отчаянно споря по поводу каждого случая, который я с ними обсуждал, и изредка соглашаясь со мной.
Моей жене – за то, что она во время чтения рукописи доставляла мне удовольствие своим громким смехом. Как она потом объяснила, ее смешила моя орфография.
Софи, моей секретарше, которая взялась расставить запятые и беспощадно искореняла все незаконные согласования.
Особую признательность я хотел бы выразить маме, которой и посвящается эта книга. Как вдохновенный, нежный и чуткий Ной, она искусно вела свой корабль с несуразным потомством по бурному житейскому морю, всегда готовая к бунту, всегда в окружении опасных финансовых мелей, всегда без уверенности, что команда одобрит ее управление, но в постоянном сознании своей полной ответственности на всякую неисправность на корабле. Просто непостижимо, как она выносила это плавание, но она его выносила и даже не очень теряла при этом рассудок. По верному замечанию моего брата Ларри, можно гордиться тем методом, каким мы ее воспитали; всем нам она делает честь.
Думаю, мама сумела достичь той счастливой нирваны, где уже ничто не потрясает и не удивляет, и в доказательство приведу хотя бы такой факт: недавно, в какую-то из суббот, когда мама оставалась одна в доме, ей вдруг принесли несколько клеток. В них было два пеликана, алый ибис, гриф и восемь обезьянок. Менее стойкий человек мог бы растеряться от такой неожиданности, но мама не растерялась. В понедельник утром я застал ее в гараже, где за нею гонялся рассерженный пеликан, которого она пыталась кормить сардинами из консервной банки.
– Хорошо, что ты пришел, милый,– сказала она, еле переводя дух.– С этим пеликаном трудновато было управиться. Я спросил, откуда она знает, что это мои животные. – Ну, конечно, твои, милый. Кто же еще мог бы мне их прислать?
Как видите, мама очень хорошо понимает по крайней мере одного из своих детей.
И в заключение я хочу особо подчеркнуть, что все рассказанное тут об острове и его жителях – чистейшая правда. Наша жизнь на Корфу вполне бы могла сойти за одну из самых ярких и веселых комических опер. Мне кажется, что всю атмосферу, все очарование этого места верно отразила морская карта, которая у нас тогда была. На ней очень подробно изображался остров и береговая линия прилегающего континента, а внизу, на маленькой врезке, стояла надпись:
Предупреждаем: бакены, отмечающие мели, часто оказываются здесь не на своих местах, поэтому морякам во время плавания у этих берегов надо быть осмотрительней.

Резкий ветер задул июль, как свечу, и над землей повисло свинцовое августовское небо. Бесконечно хлестал мелкий колючий дождь вздуваясь при порывах ветра темной серой волной. Купальни на пляжах Борнмута обращали свои слепые деревянные лица к зелено-серому пенистому морю, а оно с яростью кидалось на береговой бетонный вал. Чайки в смятении улетали в глубь берега и потом с жалобными стонами носились по городу на своих упругих крыльях. Такая погода специально рассчитана на то, чтобы изводить людей.
В тот день все наше семейство имело довольно неприглядный вид, так как плохая погода принесла с собой весь обычный набор простуд, которые мы очень легко схватывали. Для меня, растянувшегося на полу с коллекцией раковин, она принесла сильный насморк, залив мне, словно цементом, весь череп, так что я с хрипом дышал через открытый рот. У моего брата Лесли, примостившегося у зажженного камина, были воспалены оба уха, из них беспрестанно сочилась кровь. У сестры Марго прибавились новые прыщики на лице, и без того испещренном красными точками. У мамы сильно текло из носа и вдобавок начался приступ ревматизма. Только моего старшего брата Ларри болезнь не коснулась, но было уже достаточно и того, как он злился, глядя на наши недуги.
Разумеется, Ларри все это и затеял. Остальные в то время просто не в состоянии были думать еще о чем-нибудь, кроме своих болезней, но Ларри само Провидение предназначило для того, чтобы нестись по жизни маленьким светлым фейерверком и зажигать мысли в мозгу у других людей, а потом, свернувшись милым котеночком, отказываться от всякой ответственности за последствия. В тот день злость разбирала Ларри со все нарастающей силой, и вот наконец, окинув комнату сердитым взглядом, он решил атаковать маму как явную виновницу всех бед.
– И чего ради мы терпим этот проклятый климат? – спросил он неожиданно, поворачиваясь к залитому дождем окну.– Взгляни вон туда! И, уж если на то пошло, взгляни на нас... Марго раздулась, как тарелка с распаренной кашей... Лесли слоняется по комнате, заткнув в каждое ухо по четырнадцать саженей ваты... Джерри говорит так, будто он родился с волчьей пастью... И посмотри на себя! С каждым днем ты выглядишь все кошмарнее.
Мама бросила взгляд поверх огромного тома под названием "Простые рецепты из Раджпутаны" и возмутилась.
– Ничего подобного! – сказала она.
– Не спорь,– упорствовал Ларри.– Ты стала выглядеть как самая настоящая прачка... а дети твои напоминают серию иллюстраций из медицинской энциклопедии.
На эти слова мама не смогла подыскать вполне уничтожающего ответа и поэтому ограничилась одним лишь пристальным взглядом, прежде чем снова скрыться за книгой, которую она читала.
– Солнце... Нам нужно солнце!–продолжал Ларри.–-Ты согласен, Лесс?.. Лесс... Лесс! Лесли вытащил из одного уха большой клок ваты. – Что ты сказал? – спросил он.
– Вот видишь! – торжествующе произнес Ларри, обращаясь к маме.– Разговор с ним превращается в сложную процедуру. Ну, скажи на милость, разве это дело? Один брат не слышит, что ему говорят, другого ты сам понять не можешь. Пора наконец что-то предпринять. Не могу же я создавать свою бессмертную прозу в такой унылой атмосфере, где пахнет эвкалиптовой настойкой. – Конечно, милый,– рассеянно отвечала мама. – Солнце,– говорил Ларри, снова приступая к делу.– Солнце, вот что нам нужно... край, где мы могли бы расти на свободе.
– Конечно, милый, это было бы славно,– соглашалась мама, почти не слушая его.
– Сегодня утром я получил письмо от Джорджа. Он пишет, что Корфу – восхитительный остров. Может быть, стоит собрать вещички и поехать в Грецию?
– Конечно, милый, если тебе хочется,– неосторожно произнесла мама.
Там, где дело касалось Ларри, мама обычно действовала с большой осмотрительностью, стараясь не связывать себя словом. – Когда? – спросил Ларри, удивившись ее покладистости. Мама, поняв свою тактическую ошибку, осторожно опустила "Простые рецепты из Раджпутаны".
– Мне кажется, милый,– сказала она,– тебе лучше поехать сперва одному и все уладить. Потом ты напишешь мне, и, если там будет хорошо, мы все к тебе приедем. Ларри посмотрел на нее испепеляющим взглядом. – То же самое ты говорила, когда я предложил ехать в Испанию,– напомнил он.– Я просидел в Севилье целых два месяца в ожидании вашего приезда, а ты лишь писала мне длинные письма о питьевой воде и канализации, словно я был секретарем муниципального совета или вроде того. Нет уж, если ехать в Грецию, то только всем вместе.
– Ты все преувеличиваешь, Ларри,– жалобно сказала мама.– Во всяком случае, я не могу так вот сразу уехать. Надо что-то решить с этим домом. – Решить? Господи, ну что тут решать? Продай его, вот и все.
– Я не могу этого сделать, милый,– ответила мама, потрясенная подобным предложением. – Не можешь? Почему не можешь? – Но ведь я его только что купила. – Вот и продай, пока он еще не облупился.
– Не говори глупостей, милый. Об этом даже речи быть не может,– твердо заявила мама.– Это было бы просто безумием.
И вот мы продали дом и, как стая перелетных ласточек, унеслись на юг от хмурого английского лета.
Путешествовали мы налегке, взяв с собой только то, что считали жизненно необходимым. Когда на таможне мы открыли для досмотра свой багаж, содержимое чемоданов со всей наглядностью продемонстрировало характер и интересы каждого из нас. Багаж Марго, например, состоял из вороха прозрачной одежды, трех книг с советами, как сохранить стройную фигуру, и целой батареи флаконов с какой-то жидкостью от прыщей. В чемодане Лесли оказалось два свитера и пара трусов, куда были завернуты два револьвера, духовой пистолет, книжка под названием "Будь сам себе оружейным мастером" и большая бутыль смазочного масла, которая подтекала, Ларри вез с собой два сундука книг и чемоданчик с одеждой. Мамин багаж был разумно поделен между одеждой и книгами по кулинарии и садоводству. Я взял с собой в путешествие только то, что могло скрасить длинную, скучную дорогу: четыре книги по зоологии, сачок для бабочек, собаку и банку из-под варенья, набитую гусеницами, которые в любой момент могли превратиться в куколок.
Итак, полностью, по нашим стандартам, оснащенные, мы покинули холодные берега Англии.
Мимо пронеслась Франция, грустная, залитая дождями; Швейцария, похожая на рождественский торт; яркая, шумная, пропитанная резкими запахами Италия – и скоро от всего остались лишь смутные воспоминания. Крошечный пароходик отвалил от каблука Италии и вышел в сумеречное море. Пока мы спали в своих душных каютах, где-то посреди отполированной луною водной глади судно пересекло невидимую линию раздела и оказалось в светлом зазеркалье Греции. Постепенно ощущение этой перемены каким-то образом проникло в нас, мы все проснулись от непонятного волнения и вышли на палубу.
В свете ранней утренней зари море катило свои гладкие синие волны. За кормой, словно белый павлиний хвост, тянулись легкие пенистые струи, сверкавшие пузырями. Бледное небо начинало желтеть на востоке. Впереди неясным пятном проступала шоколадно-коричневая земля с бахромкой белой пены внизу. Это был Корфу. Напрягая зрение, мы вглядывались в очертания гор, стараясь различить долины, пики, ущелья, пляжи, но перед нами по-прежнему был только силуэт острова. Потом солнце вдруг сразу выплыло из-за горизонта, и все небо залилось ровной голубой глазурью, как глаз у сойки. Море вспыхнуло на миг всеми своими мельчайшими волночками, принимая темный, пурпуровый оттенок с зелеными бликами, туман мягкими струйками быстро поднялся вверх, и перед нами открылся остров. Горы его как будто спали под скомканным бурым одеялом, в складках зеленели оливковые рощи. Среди беспорядочного нагромождения сверкающих скал золотого, белого и красного цвета бивнями изогнулись белые пляжи. Мы обошли северный мыс, гладкий крутой обрыв с вымытыми в нем пещерами. Темные волны несли туда белую пену от нашего кильватера и потом, у самых отверстий, начинали со свистом крутиться среди скал. За мысом горы отступили, их сменила чуть покатая равнина с серебристой зеленью олив. Кое-где к небу указующим перстом поднимался темный кипарис. Вода в мелких заливах была ясного голубого цвета, а с берега даже сквозь шум пароходных двигателей до нас доносился торжествующий звон цикад.

1. Неожиданный остров

Пробившись сквозь гам и сутолоку таможни, мы оказались на залитой ярким солнечным светом набережной. Перед нами по крутым склонам поднимался город – спутанные ряды разноцветных домиков с зелеными ставнями, будто распахнутые крылья тысячи бабочек. Позади расстилалась зеркальная гладь залива с его невообразимой синевой.
Ларри шел быстрым шагом, гордо откинув голову и с выражением такой царственной надменности на лице, что можно было не заметить его маленького роста. Он не спускал глаз с носильщиков, еле справлявшихся с его двумя сундуками. Сзади воинственно выступал крепыш Лесли, а следом за ним в волнах духов и муслина шествовала Марго. Маму, имевшую вид захваченного в плен беспокойного маленького миссионера, нетерпеливый Роджер насильно утащил к ближайшему фонарному столбу. Она стояла там, устремив взор в пространство, пока он давал разрядку своим напряженным чувствам после долгого сиденья взаперти. Ларри нанял две на удивление замызганные пролетки, в одну поместил багаж, в другую забрался сам и сердито посмотрел вокруг. – Ну, что? – спросил он.– Чего мы еще дожидаемся? – Мы дожидаемся маму,– объяснил Лесли.– Роджер нашел фонарь.
– О господи! – воскликнул Ларри и, выпрямившись в пролетке во весь рост, проревел:
– Скорее, мама! Собака может потерпеть.
– Иду, милый,– послушно отозвалась мама, не трогаясь с места, потому что Роджер еще не собирался уходить от столба. – Этот пес мешал нам всю дорогу,– сказал Ларри.
– Надо иметь терпение,– возмутилась Марго.– Собака не виновата... Мы ведь ждали тебя целый час в Неаполе.
– У меня тогда расстроился желудок,–холодно объяснил Ларри.
– И у него, может, тоже желудок,– с торжеством ответила Марго.– Какая разница? Что в лоб, что на лбу. – Ты хотела сказать – по лбу? –– Чего бы я ни хотела, это одно и то же.
Но тут подошла мама, слегка взъерошенная, и наше внимание переключилось на Роджера, которого надо было водворить в пролетку. Роджеру еще ни разу не доводилось ездить в подобных экипажах, поэтому он косился на него с подозрением. В конце концов пришлось втаскивать его силой и потом под бешеный лай втискиваться вслед за ним, не давая ему выскочить из пролетки. Испуганная всей этой суетой лошадь рванулась с места и понеслась во всю прыть, а мы свалились в кучу, придавив завизжавшего что есть мочи Роджера.
– Хорошенькое начало,– проворчал Ларри.– Я надеялся, что у нас будет благородно-величественный вид, и вот как все обернулось... Мы въезжаем в город, словно труппа средневековых акробатов.
– Полно, полно, милый,– успокаивала его мама, расправляя свою шляпку.– Скоро мы будем в гостинице.
Когда извозчик с лязгом и стуком въезжал в город, мы, разместившись кое-как на волосяных сиденьях, старались принять так уж необходимый Ларри благородно-величественный вид. Роджер, стиснутый в мощных объятиях Лесли, свесил голову через край пролетки и закатил глаза, как при последнем издыхании. Потом мы промчались мимо переулка, где грелись на солнце четыре облезлые дворняги. Завидев их, Роджер весь напрягся и громко залаял. Тут же ожившие дворняги с пронзительным визгом бросились вслед за пролеткой. От всего нашего благородного величия не осталось и следа, так как двое теперь держали обезумевшего Роджера, а остальные, перегнувшись назад, отчаянно махали книгами и журналами, стараясь отогнать визгливую свору, но только раздразнили ее еще сильнее.

Одно из самых популярных произведений известного английского писателя-анималиста Джеральда Даррелла - "Моя семья и звери". Краткое содержание этой автобиографической повести поможет вам лучше узнать, как устроен мир автора, чему он уделяет самое пристальное внимание. В переводах на русский язык эта книга известна также под названиями "Моя семья и другие звери", "Моя семья и другие животные".

Трилогия Корфу

Первым произведением знаменитой трилогии Корфу Даррелла является повесть "Моя семья и другие звери". Краткое содержание подробно познакомит вас с темами, которые были наиболее важны автору.

Эта повесть впервые была опубликована в 1956 году, когда автору исполнился 31 год. Он вспоминает свое детство, проведенное с родителями на греческом острове Корфу. Свои первые впечатления, которые он получил при знакомстве с животным миром.

Продолжением этой трилогии являются повести "Птицы, звери и родственники" и "Сад богов".

10-летний мальчик

Главный герой повести - сам Даррелл, когда ему было десять лет. Повествование ведется от первого лица, так читатель быстро втягивается в увлекательное путешествие по страницам книги "Моя семья и звери". Краткое содержание начинается с описания того, как семья будущего писателя-анималиста приезжает из Англии на греческий остров Корфу.

Среди них мать главного героя, ставшая вдовой, и трое его братьев и сестер. Это 23-летний начинающий писатель Ларри, 19-летний Лесли, который обожает охоту, 18-летняя Марго и самый маленький - десятилетний Джерри. Он с детства испытывает страсть к животным.

В Англии все семейство постоянно страдало от влажного климата и туманов. На Корфу они надеются поправить свое здоровье.

На этом греческом острове их встречает шофер по имени Спиро, которого уважает все местное население. За короткое время он становится преданным другом семьи. Спиро помогает решать практически все бытовые вопросы, как снять дом, как уладить проблемы на таможне, где застрял их багаж, как оформить отношения на новом месте с банком.

Дарреллам нравится на Корфу. Мать Джерри ведет хозяйство. Ларри, как и мечтал, пишет свои первые книги, Лесли почти каждый день уезжает на охоту, легкомысленная Марго заигрывает с парнями, а Джерри со своим верным псом по кличке Роджер изучает, как устроена природа на этом острове.

Настоящей волшебной страной для него становится сад его родного дома. Даррелл в "Моей семье и зверях" (краткое содержание приведено в этой статье) подробно описывает, как он дни напролет проводит за изучением насекомых.

Однажды маленький мальчик обнаруживает гнездо уховертки. Для него это становится серьезным открытием. Он устанавливает вокруг защиту, чтобы никто его ненароком не разрушил и начинает наблюдать. Впечатления главного героя от окружающего мира - главная ценность повести "Моя семья и другие звери". Краткое содержание позволяет близко познакомиться с героями повествования, узнать их привычки и особенности характера.

Во время наблюдения за гнездом мальчик терпит неудачу. Птенцы появляются ночью, ему не удается увидеть самое интересное.

Детские переживания и разочарования от упущенного открытия - главное, что есть в повести "Моя семья и звери". Краткое содержание на Брифли даст вам полноценное представление об этом произведении. Но все-таки лучше его прочитать целиком самому.

Исследование острова

Каждое утро Джерри со своим верным псом отправляются изучать остров Корфу. Местным жителям нравится этот любознательный англичанин. Они приглашают его в гости и угощают различными лакомствами.

Как-то мальчик покупает маленькую черепашку, которой дает кличку Ахиллес. Его родные хорошо относятся к его новому увлечению, пока эта черепаха не начинает царапать всех, кто ложится позагорать в саду.

Под давлением родных Джерри приходится держать любимца под замком. Теперь он выпускает его гулять только под присмотром. Но все-таки через некоторое время черепаха исчезает. Даже в очень кратком содержании "Моей семьи и зверей" уделяется внимание тому, как переживают все домочадцы.

В итоге питомца обнаруживают мертвым в старом колодце. Его хоронят под кустом земляники, к которой он всегда был неравнодушен.

Новые знакомства

Вскоре у Джерри появляется новый питомец. Это голубь, который за свою уродливую внешность получает прозвище Квазимодо. Рассказ "Моя семья и звери", краткое содержание которого есть в этой статье, в основном, посвящен питомцам будущего писателя. Оказывается, что голубь - большой поклонник музыки.

Чтобы дать мальчику хорошее и качественное образование, ему нанимают опытного репетитора. Им становится друг Ларри, тоже начинающий писатель. Он начинает обучать Джерри математике, географии, французскому языку. Но мальчика интересуют только животные.

У Даррелла в "Моей семье и зверях" в кратком содержании описывается случай, который оказывает важное влияние на судьбу мальчика. Он встречается с ученым Теодором Стефанидесом. Таким же увлеченным зоологом. У них большая разница в возрасте, но общие интересы. На этой почве они сближаются. Между ними завязывается крепкая дружба. У Джерри появляется еще один попутчик в исследовании острова.

В доме гости

Следующим важным эпизодом повести "Моя семья и звери" в кратком содержании становится приезд друзей Ларри. Чтобы разместить всех, приходится на время перебраться в большой особняк.

Джерри с мамой едет в город, где в тот день выставляют на всеобщее обозрение мощи святого Спиридона, который считается покровителем острова Корфу.

Легкомысленная Марго после многочисленных паломников целует ноги святого, прося освободить ее от прыщей. Но вместо этого заражается гриппом.

В этом время Джерри вместе с псом начинает осваивать новый сад в повести "Моя семья и звери". В кратком содержании для читательского дневника нужно обязательно уделить внимание ласточкам, за которыми наблюдает мальчик, оценивает их поведение.

В его распоряжении целый остров. Однажды перед его глазами черепаха выходит из зимней спячки, и он обзаводится черепашьим яйцом.

Мир насекомых

Однажды Джерри ловит маленькую самку с детенышем и прячет в спичечный коробок. Когда ее находят гости Ларри, в доме начинается настоящий переполох.

Новый репетитор

Вскоре у Джерри появляется новый репетитор. Французскому языку его учит бельгийский консул, большой поклонник кошек. Правда, любовь эта странная. Он часто стреляет из окна по брошенным и бездомным животным, потому что считает, что больше им никак не помочь.

Джерри же продолжает приносить домой все новых животных. Домашние благосклонно встречают Купаясь в заливе, мальчик встречает стаю дельфинов. На день рождения он в подарок получает лодку. Теперь он может исследовать и окрестности Корфу - небольшие острова. Также именинник получает в подарок двух маленьких щенков.

Наступила зима

Зимой многие представители животного мира впадают в спячку, жизнь замирает. Но не для Лесли. Для него начинается охотничий сезон.

Дарреллы снова переезжают на новое место. На этот раз в небольшой белоснежный домик. Здесь Джерри начинает изучать богомолов, живущих в саду. С увлечением он следит за войной между ними и гекконами, которая подробно описана в повести "Моя семья и звери". Краткое содержание по главам рассказывает даже о том, как один из гекконов поселяется в его спальне. И даже приводит подругу.

Но их семейная идиллия длится недолго. Джерри приносит домой двух жаб. Одна из которых съедает самку геккона.

Любитель птиц

Между тем мальчику находят нового репетитора. Большого любителя пернатых, уже пожилого человека с горбом, который делает его похожим на гнома.

В доме учителя есть комната, которая от пола до потолка увешана клетками с самыми различными птицами. Джерри кажется, что он очутился в раю.

При этом новый репетитор всерьез берется за его образование. Для мальчика же уроки неинтересны и мучительны. Оживляется он только в те моменты, когда учитель зовет его помочь ему в комнату с птицами.

Вскоре выясняется, что его наставник живет вместе с матерью. Страстной любительницей домашних цветов и других растений. При этом она убеждена, что они разговаривают, поэтому подолгу общается с ними.

Подозрительные сороки

Новыми питомцами Джерри становятся птенцы сороки. В отличие от его предыдущих животных, к этим большинство домашних относятся настороженно. Ведь считается, что сороки воруют драгоценности и деньги.

Вскоре птенцы начинают свободно разгуливать по всему дому. Особенно их привлекает комната Ларри, в которую их категорически не пускают. Когда же они в отсутствие хозяина туда все же проникают, то переворачивают все вверх дном.

Чтобы такого больше не повторилось, Джерри сооружает для них клетку. В этом ему помогает его новый репетитор, который любит рассказывать самые невероятные и нелепые истории. В большинстве из них он спасает неизвестную даму от всевозможных бед и напастей. За одной из таких историй признается, что владеет приемами борьбы. Джерри сразу просит научить и его. Во время тренировки мальчик неловко толкает учителя, тот падает и ломает себе ребра.

Питомцев в дом приводит не только Джерри. Как-то его мать приютила терьера. Собака оказывается невероятно глупой, да еще с больной задней лапой. Периодически она выпадает из сустава, тогда собака жалобно скулит.

Она ходит буквально по пятам за миссис Даррелл. А когда та уходит из дома, просто воет. Вскоре у нее рождается щенок. Теперь ей приходится разрываться между любовью к своему детенышу и хозяйке. На прогулку миссис Даррелл теперь обязательно отправляется в сопровождении четырех собак.

Зверинец Джерри

Зверинец Джерри пополняется новыми животными чуть ли не каждый день. Как-то с прогулки он приносит водяных ужей. Когда он их ловил, то познакомился с заключенным, который отбывает срок за убийство жены. За примерное поведение на выходные его отпускают домой.

Новый приятель Джерри дарит ему чайку и зовет на ночную рыбалку. Ларри в ужасе от нового знакомства младшего брата, а также от птицы, которую тот принес в дом. Ларри уверен, что это вовсе не чайка, а альбатрос, который, по поверьям, приносит несчастье.

Новая мечта Джерри - золотые рыбки. Их вылавливает для него Спиро в пруду, расположенном возле королевской резиденции.

Забавный эпизод связан с приемом гостей Дарреллами. В день, когда они приехали, были очень жарко. Ужи Джерри страдали от этого, тогда он выпустил их в ванну. Гости были в шоке, когда зашли в уборную помыть руки и обнаружили, что в воде кишат змеи.

Ларри всех предупреждает, что в их доме практически каждая коробка, даже самая небольшая, может таить в себе опасность. Скоро его слова находят подтверждение. Одного из гостей кусает чайка, а собаки дерутся из-за терьера.

В конце повести учитель сообщает миссис Даррелл, что научил мальчика всему, что мог. Семья возвращается в Англию, чтобы дать главному герою полноценное образование.

Сегодня в нашем обзоре – новое издание автобиографической повести Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери», с атмосферными, выверенными до мелочей иллюстрациями Марии Мазирко. Рисунки в книге черно-белые, но это только добавляет им реалистичности.

«Моя семья и другие звери» – книга о любви к природе и о том, как прекрасен и разнообразен живой мир. А еще эта книга – о крепкой и дружной семье, которая легка на подъем и не боится перемен. Да что там, это настоящее руководство по решению всех проблем. И хвалебная ода английской невозмутимости и чувству юмора.


Ну в самом деле. Дождливое лето, бесконечные простуды, не самый лучший климат. Все население Великобритании терпит и мучается, а семейство Дарреллов возмутилось: зачем терпеть? Ведь можно продать дом и уехать туда, где всегда светит солнце! В теплую, благословенную Грецию!


Да, конечно, для этого нужно, чтобы у вас был дом, который можно продать, были деньги на путешествие, переезд, жизнь за границей… Но, кроме денег, требуется много-много оптимизма, решимости и отваги. И крепкие нервы, чтобы не только прижиться в незнакомой стране, где все говорят на непонятном языке, но и завести там друзей, и получать удовольствие от каждого дня.


В центре повествования – счастливое детство мальчика Джерри. У него есть абсолютно все, что нужно для счастья. Добрая любящая мама, которая ничего не запрещает, два старших брата, один – писатель, второй – охотник, и старшая сестра, у которой можно одалживать баночки от крема и сажать в них разную живность.


А еще у Джерри есть собака Роджер и много-много свободы. И целый остров, который можно исследовать дни напролет в свое удовольствие. Оливковые рощи, виноградники, заросли тростника, озера и болотца, поля и луга.


В каждой строке чувствуется неподдельная любовь автора к острову Корфу, одному из самых прекрасных мест на земле. Там стоят землянично-розовые домики, увитые бугенвиллией, там светлячки зажигают вечерами свои фонарики, там в море плещутся дельфины, а по дорогам ходит человек с бронзовками и играет на свирели…


Там можно жить у самого моря, копаться в саду, дышать ароматом цветов и трав, слушать музыку цикад, плавать в лодке, загорать, собирать коллекции ракушек, отправляться на пикники в сезон цветения лилий.


Конечно, в этом раю водится множество самой разной живности. Скорпионы, например. Пауки. Богомолы. Уховертки. Может, кому-то все эти товарищи и не по душе, но только не Джерри. Он-то как раз без ума от всех живых существ и пытается собрать их всех под крышей своего дома, поэтому на прогулку не выходит без сачка.


О, сколько у Джерри важных дел! Кормить клубникой ручную черепашку. Запускать в ванну водяных ужей, к неудовольствию старшего брата. Наблюдать за сражением богомола и геккона. Воспитывать парочку вороватых и шумных сорок. Отправляться на вечернюю прогулку с собственным филином. Охранять гнездо уховертки, ожидая, когда из яиц вылупятся малыши.


Совершенно не удивительно, что Джерри вырос и превратился в писателя. И создал такие удивительные, смешные и берущие за душу воспоминания о незабываемых годах, проведенных на острове Корфу.
Текст и фото: Катя Медведева